Темная материя

Начальственные нотки в голосе человека, отдающего приказ, всегда вводили Митю в транс, вот и сейчас он моментально встал по стойке «смирно» и ответил: «Так точно. Будет исполнено». Если бы у него был головной убор, он бы и честь еще отдал. Если бы у него были на ногах сапоги, он бы еще и каблуками стукнул, и шпорами звякнул. Но не было у него никакой экипировки кроме растянутых на коленках треников и резиновых вьетнамок, потому как был он не бравый вояка, а жалкий завхоз. Причем жалким он был не по объективным причинам, а исключительно в силу своей жизненной позиции. С чувством исполненного долга Иван отправился в свою конуру и уснул практически тут же, без всяких промежуточных действий.

Утром с большим трудом Иван встал по команде будильника. Уже сидя в кабинете, он вдруг обнаружил, что ему больно наступать на пятку. Посмотреть, что там приключилось с пяткой, было очень трудно, да и не хотелось при посторонних разуваться и снимать носки. Вот он и он решил сходить к посольскому доктору, дабы тот своим наметанным глазом поставил диагноз и определил степень опасности заболевания. Будь кабинет доктора где-нибудь на расстоянии, он бы еще подумал, стоит ли туда ходить, но доктор сидел в том же здании, что и Иван, только этажом ниже.

Иван попытался резво сбежать по ступенькам вниз, но каждый шаг его отзывался в теле острой болью.

– Что за черт? – думал про себя Иван.– Где же это меня угораздило? Не припомню я что-то, чтобы наступал на какую-нибудь колючку или на стекло или на ракушку. Потрескаться пятка тоже не могла, это она от сухости может потрескаться, а тут влажность как в бане. Ладно, сейчас эскулап посмотрит, самому-то на пятку смотреть не с руки.

Иван подошел к двери медпункта и тихонько постучал. Ответа не последовало. Иван прислушался: за дверью яростно ревел кондиционер. Видно, тут у многих в кабинетах стояли пионеры кондиционеросторения, ветераны посольской службы, чьим основным назначением было затыкать дыры в стене, а не охлаждать воздух. Иван постучал сильнее. Ответа опять не последовало. Иван прислушался опять. На этот раз ему показалось, что к реву кондиционера примешивается еще какой-то жалобный писк. Иван решил заглянуть в помещение. Он робко приоткрыл дверь, да так и замер на месте. Его глазам предстала сцена из Апокалипсиса.

На процедурной кушетке лицом вниз лежала женщина с обнаженным задом зеленого цвета. Из зада у нее торчал большой стеклянный шприц, мерно раскачивавшийся под воздействием струй воздуха, вылетавших из кондиционера. Поперек женщины лежало бесчувственное тело мужчины. Голова, грудь и руки мужчины прижимали даму к кушетке, а ноги веером обнимали пол. Судя по всему, эта пара пребывала в столь пикантном хитросплетении тел уже давно. Дама, доведенная до полного отчаяния безысходностью своего положения, даже не нашла в себе сил смутиться, она только слегка приподняла голову, жалобно пискнула «Помогите!» и снова упала вниз лицом на кушетку. Иван подошел к скульптурной группе и попытался стащить доктора (а это был именно он) с пациентки. Доктор был неимоверно тяжелый. При первом же прикосновении он начал что-то бессвязно бурчать и размахивать руками.

– Пожалуйста, осторожно! – взмолилась пациентка. – Не сломайте иглу. Вы лучше сначала вытащите шприц, а уж потом трогайте доктора.

В ее словах был резон, и Иван, оставив в покое доктора, занялся шприцем. Он взял его за стеклянный корпус и потянул вверх, но игла как будто уже укоренилась в теле и не хотела его покидать, а тянула вверх за собой.

– Вы рукой тело прижмите, – простонала дама.

Иван прижал двумя пальцами левой руки зеленую ягодицу, а правой с силой потянул шприц вверх. Из образовавшейся дырочки на зеленую кожу медленно потекла красная кровь. Иван вспомнил, что в таких случаях следует протирать ранку спиртом или, на худой конец, перекисью водорода.

– Тут у вас кровь выступила. Ее протереть чем-то надо, – сказал он даме.

– Там на столе зеленка, – из последних сил выдохнула из себя дама.

– Спиртом, вообще-то, протирать положено. Что же это он вас под индейца расписал? – проворчал Иван.

– Господи! Да все же знают, что спирт он в первые же три дня весь вылакал. Вот и мажет теперь всех зеленкой, – чуть не плакала дама в ответ.

Иван взял пузырек с зеленкой, стал открывать его тугую крышечку руками и, естественно, весь перемазался. Так зелеными руками он и стал стаскивать доктора с дамы. Стащить – стащил, хотел усадить его в кресло, но ни сил, ни желания ворочать эту безжизненную тушу не было, поэтому он оставил его лежать на полу. Дама, у которой от долгого лежания в одной позе затекло все тело, с кряхтеньем и стонами встала с кушетки, привела в порядок свой туалет и поковыляла к выходу, скуля и чертыхаясь одновременно. Только теперь, когда она находилась в вертикальном положении и с опущенной юбкой, Иван узнал в ней Люсю Лепешкину, жену повара.