Темная материя

Антон Иванович тем временем продолжал гнуть свою линию дальше.

– Им даже вопросы надо задавать очень осторожно, потому что для них главное не желание дать человеку верную информацию. Нет, совсем не это их волнует. Они хотят дать вам такой ответ, какой вы хотите услышать. Вот, например, еду я по дороге и спрашиваю у местных: «Куда ведет эта дорога?» Никто не знает, только плечами пожимают. А если я спрошу: «Эта дорога ведет в Кумаси?» В ответ всегда услышу: «Да, сэр! В Кумаси!» Хотя на самом деле это редко бывает так. Просто они не хотят меня разочаровывать. «Раз тебе хочется, чтобы это была дорога на Кумаси, пожалуйста, мастер, пусть оно так и будет. Нам не жалко!» Жена моя у няньки спрашивает: «Ребенок ел?» Та ей в ответ: «Да, мадам, ел» Она в холодильник посмотрит, а там все нетронуто. «Что же он ел-то?» – спрашивает. А оказывается, он с ними вместе орешки жареные ел.

Народ совсем оживился. Люди стали переговариваться между собой и вспоминать какие-то особенно курьезные моменты своего общения с местными. А Антон Иванович тем временем продолжал.

– Но, вообще-то, нам здесь повезло. Здесь народ незлобливый, не то, что в Нигерии, например. В Нигерии там все сплошные расисты наоборот. Они белым людям спуску не дают, за пустяк убить могут. А наши что? Им бы пива выпить да поплясать. Я вот одного парня видел, так он под звуки работающего движка танцевал. Движок работает, а он танцует. Как хорошо! Лишь бы самому не работать.

На этой фразе президиум не выдержал. Председатель собрания понял, что еще немного, и собрание перейдет совсем в другое русло. Все начнут обсуждать не безобразное поведение нашего техсостава, а природную леность местного населения. Советник по безопасности буквально на слове прервал Антона Ивановича, поблагодарив его за содержательный рассказ. Хищно глянул в зал, блеснул очками и еще раз призвал всех задуматься над своим поведением и в дальнейшем всегда в первую очередь думать об общем деле безопасности, а уже потом о своих личных нуждах и потребностях.

Народ с собрания расходился нехотя. Большинство людей толпилось вокруг Антона Ивановича, поскольку он продолжал еще что-то там рассказывать. Со всех сторон слышались возгласы: «А вот еще был случай…» Так хорошо спланированное и так удачно начатое собрание было сорвано окончательно. Советник по безопасности про себя недоумевал, как этот скоморох вообще смог выбраться на руководящую должность. О провале собрания послу стало известно уже через пятнадцать минут после его завершения. Поведение Антона Ивановича Дьяченко разбиралось на летучке у посла следующим утром. Ему поставили на вид.

Африканец такой же рабочий,

Но брататься спешим мы не очень.

Так он черен и дик,

Что над ним каждый миг

Мы, живот надрывая, хохочем.

Глава 15. Черен, да не ворон.

В мире много придурков и психов,

Но не буйных, а скромных и тихих.

Их главнейшее свойство –

Тяга к русским посольствам.

Там ребята оттянутся лихо.

Не все коту масленица, будет и великий пост. Так и у Ивана: закончился период расслабленной неги, когда он мог жить на вилле и читать книжки, сидя в шезлонге у кромки бассейна. Начались трудовые будни. Теперь через день он сидел в помещенье без кондиционера и регулировал передвижение граждан по территории посольства. Только с его помощью можно было войти в калитку на территорию посольства и выйти из нее. От него зависело, кого пускать на территорию, принадлежащую Советскому Союзу. Но самое интересное заключалось в том, что ему была видна только верхняя часть лица человека, который намеревался в посольство войти. А согласно инструкции он должен был сначала убедиться по внешнему виду, что входящий не имеет злых намерений, и только тогда нажимать кнопку, открывающую электрический замок калитки. И это у людей нормального роста он мог разглядеть только нос, глаза и лоб с прической, а у коротышек можно было разглядеть только какой-нибудь хохолок на шевелюре. Как же тут определишь, добрые намерения у посетителя или не очень?

Иван уже понял, что приключения разного рода в посольстве случаются практически через два дня на третий, то есть идут таким плотным гужом, что надежды избежать их просто нет никакой. А ему вдруг очень сильно захотелось прожить остаток отведенного ему на практику времени спокойно, без встрясок и без приключений. Тем более, что на том благодатном месте, где он теперь имел счастье работать, попасть можно было в очень скверную историю.

Сидел он в предбаннике перед входом в главное здание посольства. Нажатием одной кнопки он впускал людей сначала к себе в предбанник, а потом уже нажатием другой кнопки открывал им дверь в святая святых. Сам же он никуда выйти не мог, потому что для открытия любой двери нужно было два человека: один жмет кнопку, а другой толкает дверь. Так что дежурный сидел как птичка в клетке: его ото всюду видно, а спрятаться ему негде, и из клетки улететь возможности нет никакой.