Темная материя

Все шло чинно: официантки в кружевных передничках разносили блюда, убирали использованные тарелки, дежурный комендант, переодетый в сомелье, разливал вино по бокалам, гости пили, ели, произносили тосты, слегка переговаривались, как вдруг посла прорвало. Выпил он, вроде, немного, не больше других, но, наверное, намешал несовместимого, вот в голову ему вдруг что-то и ударило.

Когда официантки унесли со стола последнюю порцию грязных тарелок, и настала пора десерта, неожиданно образовалась странная незапланированная пауза. Стол уже был пустой, есть было нечего. Официантки почему-то задерживались, сомелье тоже ушел, видимо, затем чтобы помочь официанткам разнести десерт. Гости сидели в терпеливом ожидании последнего блюда. А наш Чрезвычайный и полномочный вдруг резво выскочил из-за стола и побежал к какой-то тумбочке. Выражение его лица при этом очень походило на то, какое бывает у маленьких детей, когда они понимают, что старшие ушли и можно пошалить. Видимо, официантки были для него олицетворением этикета. Они лишний раз напоминали, что мероприятие это официальное. А тут они ушли, а в их отсутствие можно и про официальность забыть и немножко похулиганить.

Гости с недоумением стали смотреть друг на друга, не пора ли и им выходить из-за стола. Но хозяин быстро вернулся, и, похохатывая, стал сам обходить гостей, наливая всем водку в оставшиеся рюмочки. Гости вопросительно переглядывались. Водку с десертом пить не принято, не вяжутся они как-то между собой. Но что такое для русской души дурацкие правила этикета?! Чушь! Тем более, что официальное начало мероприятия в лице официанток отсутствовало. Да и потом, разве может быть что-нибудь лучше и приятней водки? Да ни в жисть!

Десерта все не было. Закусывать водку было нечем. Но для русских это не преграда. Чрезвычайный встал, поднял свою рюмку и сказал с рязанским прононсом: «Фор диа лэдис!» Дамы заулыбались, а мужчины тоже встали. Но как только все поднесли огненную воду к губам, посол выкрикнул вторую часть тоста: «Энд фор хоз!» Он лукаво глянул на старичка швейцарца и весело засмеялся. У Ивана от неожиданности случилось «опущение матки». Он ожидал от посла какой-нибудь непотребной выходки, но чтобы так! Это же выпад против всех присутствующих пить одновременно за милых присутствующих дам и за шлюх. Если бы здесь была его жена или невеста, он бы дал послу по морде, не раздумывая. А гости только глаза опустили и губки поджали. Многие водку эту дурацкую так поставили, не пригубив даже, а Чрезвычайный продолжал веселиться и буйствовать, спрашивая у швейцарца, как зовут его «хоз». Швейцарец буркнул что-то невразумительное в ответ, и тут (о, счастье!) принесли десерт. Все были несказанно рады этому событию, потому что можно было уткнуться носом в свою хрустальную вазочку, сосредоточиться на мороженом с фруктами и не смотреть на это жирное хохочущее животное.

А послу и дела было мало, он на это гробовое молчание гостей и внимания-то не обратил. Хорошо хоть отстал от старичка швейцарца. Теперь его внимание привлекли официантки. Он их как бы впервые заметил и стал обращать на них внимание гостей. Он стал тыкать пальцем в плавно скользящих мимо женщин в кружевных передничках и раскрывать наш национальный позор. Он тыкал и говорил: «Шы – тичер, шы – инженер, шы – технолог». Гости стали улыбаться сконфузившимся официанткам и сочувственно кивать головами. Они все правильно поняли. Зарплата учителей и инженеров у нас в стране такая мизерная, что люди готовы ехать в богом забытую Африку и работать там официантками, чтобы хоть как-то поправить свое материальное положение. На этой печальной ноте обед закончился. Все гости, не сговариваясь, кинулись благодарить официанток и даже жать им руки, что с точки зрения протокола выглядело просто дико. Но с чисто человеческой точки зрения все хотели хоть как-то поддержать в их лице всех учителей и инженеров Страны Советов, вынужденных терпеть сумасбродство хамоватых хозяев.

После обеда гостей ждали в гостиной ликеры, сигары и кофе. Но беседа шла вяло, гости сидели как на иголках. Видно было, что они отбывают урок, высиживают положенные полчаса только для того, чтобы не показаться неучтивыми. Первыми слиняли американцы, за ними тут же отвалил швейцарец, остальные еще немного потоптались у картины с зимним пейзажем, посетовали на жару и разошлись.