Темная сторона луны

Но открывать дверь им не пришлось, поскольку чья-то рука распахнула ее настежь изнутри. Янси Бил – откуда-то позади него сочился тусклый свет прислонился плечом к внутренней стороне двери и разглядывал их с какой-то нервной непринужденностью.

– Привет всем! – сказал он. – В комнате вовсе не темно, она просто затемнена.

– Затемнена?

– Просмоленной бумагой, – Янси сделал поясняющие движения, прикрепленной на деревянном каркасе. Это некая игра, хитроумно задуманная Великим Гоблином доктором Феллом или Верховным Жрецом Каиафой Эшкрофтом, но не спрашивайте меня, что это за игра или в чем дело. Они позвонили мне домой, они настаивали на моем присутствии, так что я приехал.

– Кто еще здесь?

– Пока что никого, кроме меня. Входите, присоединяйтесь к Клубу потерянных душ!

Коридор был темным; комната номер 25 напротив через коридор тоже была темной. Но такой же тусклый свет с потолка пробивался через стеклянную панель в двери комнаты номер 26. Толкнув дверь, Янси подсунул под нее клинышек и с некоторым шиком провел их внутрь.

– Со вчерашней ночи здесь немного прибрались, – объяснил он, показывая на затемнение на окнах. – Пахнет мылом и водой, да? Никакой крови там, где бедняжка Валери остановила пулю. Виктрола стоит на своем месте, крышка закрыта. А вот этот чертов саксофон все еще на крышке пианино. По моему мнению… – Он резко замолчал.

– Каково же твое мнение? – спросил Алан. – И что ты там говорил насчет Клуба потерянных душ?

– Думаю, что принадлежу к нему, возможно, мы все к нему принадлежим. Янси начал расхаживать туда-обратно перед учительским столом. – Когда я добрался сюда, минут пятнадцать назад, я поставил машину с западной стороны свалки металлолома и пошел пешком к школе. Я почти поравнялся со свалкой, когда увидел женщину, одиноко бредущую по дороге в направлении от Мэйнард-Холла так неуверенно, словно она не могла решить, куда ей идти.

Потом я осознал, что это Мэдж, это моя малышка Мэдж! Не видя меня – я был в тени, – она повернулась вокруг, будто слепая девушка, и отправилась обратно в том же направлении, откуда пришла. Если она нуждается в помощи и утешении, подумал я, старина Яне – тот самый малый, кто его ей может дать! Я почти открыл рот, чтобы окликнуть ее, но кто, вы думаете, появился со свалки, как не Великий Гоблин доктор Фелл, с весьма специфическим выражением на лице?

«Не делайте этого, – сказал он, – не вмешивайтесь, не добавляйте ей огорчений». – «Это Мэдж, – сказал я. – Она тоже будет присутствовать на полуночной конференции?» – «Ее не будет, – сказал доктор Фелл, – нужно ли нам еще больше огорчать ее?» Он велел мне идти в школу, а сам вернулся на свалку, ни сказав не единого слова. Что он там делал, я не знаю, и что он имел в виду – тоже…

Янси сделал паузу.

Послышался слабый звук, боковая дверь открылась и закрылась. В комнату номер 26, переваливаясь, вошел доктор Фелл, без шляпы, неся в одной руке свою палку, а в другой кожаный портфель. Он закрыл дверь в коридор. Положив палку и портфель на учительском столе, он зашел за стол и, глядя на своих компаньонов, длинно и шумно вздохнул.

– Прошу прощения за всю эту конспирацию в духе плаща и кинжала, – начал он. – Мы здесь, мадам и джентльмены, по просьбе капитана Эшкрофта.

– Самого старины Нимрода? – спросил Янси. – Где же сам могущественный зверолов перед Господом?

– Он задержался в другом месте по срочному делу. Поскольку капитан Эшкрофт говорит, что не имеет охоты разговаривать, желание, до сей поры не замеченное в нем, он уполномочил меня изложить вам определенные факты, которые необходимо понять прежде, чем мы сможем понять что-либо еще. Я сам без большого удовольствия смотрю на эту перспективу. Слушать это будет горько, и кое-какие петарды могут взорваться прежде, чем мы закончим. Но это необходимо, у нас нет другого выбора. Если вы устроитесь поудобнее, насколько это возможно при подобных обстоятельствах…

Камилла, Янси и Алан сели за три школьные парты в первом ряду, с некоторым трудом пристроив под ними ноги. Доктор Фелл остался стоять, мучимый тревогой. Из кармана он вынул уже набитую пенковую трубку. Но он не зажег ее, лишь указал черенком на Алана:

– Если на мгновение я мог бы – хрумпф! – воспользоваться методом Сократа, какие самые рискованные вопросы возникают в этом деле?

– Кто убил Генри Мэйнарда и пытался убить Валери Хьюрет? Как объяснить это невозможное убийство?

– Фью! – сказал доктор Фелл с оттенком нетерпения. – Меня интересуют не самые головоломные вопросы, меня интересуют самые рискованные. Как и с кем все это началось? Чьи эмоции начали цепную реакцию, которая завершилась столь ужасным взрывом? Чей характер мы должны рассмотреть прежде всего?

– Вы имеете в виду убийцу?

– Я имею в виду жертву.

– Вы хотите сказать, – вскричала Камилла, – что все началось с мистера Мэйнарда?