Темная сторона Луны

Мы сидели вокруг стола, и никому не было тесно, и опять стульев оказалось столько же, сколько нас. Только друид задумчиво стоял у окошка (что он там сквозь слюду разглядел?) да сыновья Вильгельма подпирали стену. Оно и понятно, все равно оба в рот отцу заглядывают, так что мнение их не суть важно. Совет, черт меня побери! О чем советоваться? Низшие вопят о мести, Хансер мечтает о восстановлении домена, Бьярни — у того мечта погибнуть в бою с подлецами, поправшими все правила чести. Хоть я мечтал бы, чтобы подлецы погибли в схватке со мной. Тайви — вообще полчеловека: не отошла от горя и вряд ли скоро отойдет. Гюрза — ей все домены до свечки, она не сводит своих прекрасных глазок с Хансера. Руи растерян, Аркадия — подавлена, а Иллюминат еле заметно улыбается. Забавно ему, видите ли. Что чувствовали наши несущие спокойствие, по глазам и не скажешь. И додумались же собрать этот совет! Нормальные люди спят давно! Я устал, в конце концов, и накормить нас никто не догадался.

Да и о чем было говорить? Сидят все, смотрят друг на друга, как потерянные. Оно и понятно: привыкли, что все решения принимает Совет. Старые, мудрые, а теперь большинства нет в живых, а остальные — кто в застенках, кто переметнулся на сторону победителей. И получалось, что сильных в тактике у нас хоть пруд пруди, а стратегия — ушла гулять.

— Низшие мне все равно не подчиняются, — наконец нарушил молчание Хансер. — Потому спрошу у вас, Вильгельм и Рудовой: что дальше делать намерены?

— Мстить, — хмуро ответил лучник. — Я и мои стрелки бордовым не подчинимся! Лучше смерть!

— Кому мстить? И как? Низших вырезать?

— А хоть бы и так, — проворчал Ричард. — Это война.

— Дурь это, а не война.

— Следи за языком, убийца, — тут же вскинулся Эдмунд.

— Хансер прав, — вмешался Рудовой. — И не надо оскорблять его.

— Брось, — успокоил его мой друг. — Слово «убийца» меня оскорбляет ничуть не больше, чем «прерывающий нить». Вещи надо называть своими именами. Но я рад, что ты видишь ненужность этой мести. Низшие в чем виноваты? Они выполняли приказ.

— Приказом проще всего прикрыться, — встрепенулся Руи.

— Высшим? Согласен, и ты пример того, что этого можно и не делать. Низшим… подумай сам: есть ли у них выбор? По сути, то, чем вы все тут занимаетесь, это и не месть даже. Если уж мстить, то тем, кто все задумал.

— Не так давно ты думал По-другому, — тихо произнесла Тайви. — Помнишь дарклинга в Бремене?

— Не так давно я сам был другим.

— Ты уразумей другое, — вновь заговорил Рудовой. — Сил у нас нет. Сколько нас? Десяток? Младшее поколение. А против нас сколько? Каждый домен сотни четыре высших выставит. А еще Воинство Небесное. Даже если оно осторонь останется, чуть меньше двух сотен на каждого из нас. А низшие? Нет, Хансер, не то ты речешь, не то советуешь.

— Я еще ничего не советую. Я хочу определиться.

— Хватит петли накидывать, точно заяц. Говори прямо, чего хочешь, — сказал Вильгельм.

— А у меня цель одна: вернуть наш алтарь. Не скажу, что мне безразлично, поддержите вы ее или нет. Но и зацикливаться на вас не буду.

— Не пыли, Хансер, — вмешался Бьярни. — Лично я сказал, что буду с тобой, и буду, разорви меня Фенрир^[9]. А им еще осознать все надо.

— Вот и пусть осознают. Только пусть прикинут такую возможность: сейчас их кормит и снабжает стрелами эта избушка. Да, именно так, а не какие-то мифические старые склады. А почему? В этом мире ничего не бывает просто так. Если алтарь — сердце домена, то это место… — Хансер замялся, подбирая слово.

— Душа, — тихо подсказал Иллюминат.

— Да, душа, — согласился мой друг.

А теперь скажите мне, благородные сеньоры, не я ли первый пришел к этим выводам? Но, как водится, слава досталась другому. Ну это так, лирическое отступление, крик обиженной (в лучших побуждениях. — Вставка Тайви) души. А Хансер продолжал:

— Вы сохранили дух домена, потому вам помогают. Но если вы выродитесь в обычных разбойников — и не надо так зыркать, Эдмунд, именно так называется то, что вы предлагаете, — то будет ли она помогать вам? Я не знаю. Хотите проверить — ваше дело. Только если я прав, лишившись поддержки, вы проживете не больше месяца. У вас воинов чуть менее восьми тысяч, да спасенные женщины с детьми с хуторов, семьи низших воинов. Охотой думаешь их прокормить? А стрел хватит? А дичи? Нет, дичи, может быть, и хватит. А умения не попасться и при этом не упустить добычу? Подумай, Харрол, крепко подумай. И ты, Рудовой, тоже, иногда это полезно.

— Хватит, — зло прервал его Вильгельм. — Как ты это думаешь провернуть?

— И верно — как? — поддержал его друид.

— Нет шансов, — заметил Ричард. — С нашими силами мы можем только убивать их, пока рано или поздно не убьют нас.

— И что ты предлагаешь? — спросил я. — Приползти на брюхе к бордовым, виляя хвостиком? Вдруг не побьют, а косточку бросят.

— Ты кого псом назвал?! — Эдмунд схватился за меч. — Моего брата?!

— Спокойно, — рыкнул Вильгельм. — Хватит!