Темная сторона Мечты

— Я не пугала, я предупредила. Все, что я сказала, сбудется. Со мной так всегда бывает. Поэтому я даже думать плохо о людях боюсь. Чтобы им не навредить. Но сейчас не удержалась…

Сначала от капель дождя, попадавших за воротник, было неприятно и холодно. Они прошли метров сто, и зашли на мост через реку. Дождь усилился и появился ветер. Через минуту они стали мокрыми насквозь, но от этого стало даже легче: уже не надо было беспокоиться, что промокнешь.

— А ты петь любишь? — неожиданно спросила Алина.

— Не знаю, с детства не пробовал, — удивленно ответил Андрей, снимая куртку и пытаясь прикрыть голову девушки.

— Не надо… — несмотря на погоду в ее глазах сверкали яркие искрящиеся огоньки. — Подпевай! — Алина, не обращая внимания на дождь, закружилась в танце вокруг Андрея и запела: — А за окном бушует месяц май и кружит в белом танце. Пусть губы шепчут мне прощай, глаза кричат останься…

Андрей не успел проверить свой голос. Алина, не допев, обняла его за шею и, прижавшись, крепко поцеловала в губы.

Слаще этого поцелуя у Андрея не было ничего в жизни. Дождь хлестал по лицу, по плечам и спине текли струи воды. Но мокрая одежда не мешала, не разделяла их, а соединяла еще крепче. Останавливаясь каждые пять метров, чтобы еще раз поцеловаться, они прошли мост и добрались до ближайших домов. Спрятавшись от ливня под аркой между старинными особняками, они уже не смогли сдерживать себя…

Утром Андрей проснулся от требовательного стука в дверь номера. Рядом, уткнувшись в его плечо, спала Алина. Дождя будто и не было. Солнце пробивалось сквозь тонкие прозрачные шторы, и его лучи оставляли на деревянном полу длинные тени от переплетов оконных рам. Андрей натянул джинсы и открыл дверь.

— Куда вы вчера пропали? — спросил Владислав, глазами спрашивая разрешения войти.

Андрей оглянулся на кровать.

— Алина, у нас гости, — крикнул он, чтобы предупредить девушку и распахнул дверь.

— Я так понимаю, ты не в курсе последних событий? — поинтересовался Владислав, поставив на столик перед зеркалом две бутылки пива.

— Конечно нет, — Андрей подвинул к нему стул, а сам сел на угол постели.

— Мы вчера всей группой ездили в Тракайский замок. Там попали на какой‑то национальный праздник, который наш Гена превратил в жуткий кошмар.

— Это как?

— Собственно, латвийцы сами виноваты…

— Литовцы.

— Да-да… Всегда путаю. Началось с того, что они организовали пляски и хороводы в национальных костюмах. Все весело, красиво. Песни, народные инструменты. Наш друг, уже прилично выпив, захотел поучаствовать… — Влад открыл пиво и сделал прямо из бутылки несколько больших глотков. — Для начала он попытался выступить со своим танцем индивидуально, потом захотел влезть в эти хороводы и покружиться вместе со всеми. Собственно, он это от души… Но они его к себе не пустили.

— Это они, конечно, зря, — покачал головой Андрей, зная Генину упертость.

— Литовцы же не знали… После плясок у них была намечена реконструкция какого‑то исторического сражения. Насколько я понял, по сценарию этого представления восточные варвары, то есть мы, напали на замок. Все очень интересно. В замке рыцари в блестящих латах на стенах и у ворот. А варвары чуть ли не с косами и топорами, в драных тулупах из овчины атакуют замок из‑за озера через мост. Собственно, все сражение на мосту у крепостных ворот. Ну, они там что‑то еще подожгли, чтобы было похоже на войну. Огонь, дым, бабахает кругом. В общем, все очень антуражно.

— Жаль, что мы не поехали с вами.

— В этом я не уверен. Гена, видимо, захотел отомстить за то, что ему не дали проявить себя как танцора — просто так стоять и смотреть на бой не стал. Решил выступить на стороне атакующих и как положено варварам: без объявления войны и из засады.

— Я предполагаю, замок сгорел дотла?

— Лучше бы он сжег замок! Но он кирпичный. Гена нашел где‑то меч. И ударив с фланга, откуда было не запланировано, смял всю оборону тевтонских рыцарей. Ворвался на стену. И… — Влад прервал рассказ, удрученно покачал головой, видимо, вспоминая вчерашний день. — Это я, конечно, виноват. Не доглядел. Литовцы тоже… Но что с них взять? Они же Гену не знают. Короче, каким‑то образом он, поддерживаемый своим новым другом — тем лысым толстячком — забрался на главную башню замка, сорвал там флаг и сбросил его вниз…

— А какой там висел? — с надеждой спросил Андрей. — Какой‑нибудь рыцарский: с крестами, мечами и щитами?

— Если бы… Желто‑зелено‑красный, — грустно произнес Владислав. — Знамя новой Латвии.

— Литвы, — автоматически поправил Андрей. — И что было дальше?

— Дальше Гена спустился вниз, во двор замка, и как победитель через микрофон потребовал вина, мяса и женщин.

— Так-то он по-своему прав — завоевал же замок, — пожал плечами Андрей. — Три дня на разврат и разграбление. Dura lex, sed lex.

Их беседу прервал хохот. Они не заметили, что Алина проснулась и с интересом слушает рассказ Владислава. В тот момент, когда он поведал о Генкиных требованиях, она не выдержала и громко рассмеялась, прикрываясь одеялом.