Темная сторона неба

— Я знаю, что это за авиакомпания, командир. Пожалуйста, не обижайтесь. Загадка в том, что вы работаете в ней. Я спрашивал про вас в Афинах, здесь в аэропорту. Эти люди понимают в пилотах. Они видят, как они садятся в плохую погоду, с барахлящими двигателями. Год за годом они видят вас. И все они говорят одно и то же: вы — один из лучших, самых надежных пилотов, которых они когда-либо видели.

— Есть и получше.

— Возможно. Но если так, то все они работают в больших авиакомпаниях «БОАК», «БЕА», «Эр Франс». А вы почему нет — при всем том, что вы можете предложить им?

— Я не в ладах с моралью. По субботам вечером я напиваюсь.

Он кивнул.

— Возможно, что вы не в ладах с моралью, командир, но дело не в том, что вы напиваетесь по субботам. Я послал в Лондон запрос на вас через «Интерпол». Сейчас жду ответа.

— Лондон уж столько лет и слышать обо мне забыл.

Он опять кивнул.

— Возможно, командир. Вот я и спрашиваю себя, почему это так?

— И какого ответа вы ждете? — прорычал я.

Он улыбнулся.

— Вот жду, какой получу.

Дверь бара распахнулась, и с полдюжины людей с багажом ввалились в помещение.

Среди них была и Ширли Бёрт.

Анастасиадис обернулся, как бы просто так — хотя к настоящему времени я знал, что просто так он ничего не делает. Я внезапно понял, для чего он приехал в аэропорт: он приехал в Триполи исключительно по мою душу, и его афинский департамент, очевидно, довел до его сведения, что мисс Бёрт взяла билет на Триполи.

Она провела глазами по помещению, увидела меня и помахала мне рукой. На ней был строгого покроя голубой морской льняной костюм, в руках она держала голубой чемодан, а на плече висела фотокамера в потертом чехле.

Она опустилась на стул и устало улыбнулась мне.

— Пива. Холодного-холодного, — произнесла она.

Анастасиадис привстал. Мне подумалось, что он растеряется, встретив её сразу лицом к лицу.

— Ширли, — сказал я, — познакомьтесь с мистером Анастасиадисом. Мистер Анастасиадис, мисс Ширли Бёрт. — Анастасиадис галантно склонил голову. Я продолжал: — Мистер Анастасиадис из афинской полиции. Он прибыл сюда, чтобы расследовать убийство, про которое я, по его мнению, что-то знаю.

Анастасиадис медленно перевел на меня холодный взгляд.

Ширли внимательно посмотрела на него.

— А вы не будете заниматься делом одного человека, который улетел черт знает куда и пролетал над Саксосом и Кирой?

— А вы были на Саксосе? — С максимальной вежливостью спросил Анастасиадис. Он наверняка знал, где она побывала.

Ширли обратилась ко мне:

— Я побывала там снова и сфотографировала самолет, который вы нашли на Кире. Там просто кишели полицейские из Афин, всех расспрашивали. Так что теперь я знаю: вы пришили одного малого в Афинах, да? Вы уже признались? Зачем вы это сделали?

Я развел руками.

— Затем, что он говорил, будто более привязан к вам, чем я. Как же я мог простить ему это?

Анастасиадис показался мне несколько обеспокоенным. Я был рад этому: после допроса, который он учинил мне, так ему и надо.

Он убрал свои причиндалы со стола.

— А теперь мне надо идти. — Он протянул руку Ширли. — Мне очень приятно было познакомиться с вами.

— Так вы арестуете его? — спросила она. — И повезете в Афины?

Он с досадой взглянул на меня, словно именно это он и хочет сделать.

— Боюсь, что у меня нет на это полномочий.

— Я сам приеду в Афины, — заверил я его. — В удобное для меня время и удобным для меня способом.

Он снова посмотрел на меня.

— Доброго, — он подчеркнул это слово, — вам пути, командир?

И встал из-за стола. Я проводил его взглядом: он подошел к стойке и указал на нас бармену, как бы рекомендуя обратить на нас особое внимание, и только после этого направился к выходу. У дверей он обернулся, а я поднял руку на прощание.

Это было с его стороны тонко — сказать что-то о нас бармену в ответ на мои уколы.

Ширли пристально посмотрела на меня.

— Так действительно кого-то убили?

— Да. Человека по имени Микис, агента, с которым мы имели дело.

— Это имеет какое-то отношение к вам?

— Убийство? Упаси Господи. Мы только взяли у него груз. А вот почему он убит?. — Я пожал плечами.

Мимо нас проходил бармен, и я заказал ещё два пива.

Ширли подождала, пока он уйдет, а затем спросила:

— Этот Микис был жуликом?

— В нашем мире вовсе не обязательно быть жуликом, чтобы быть убитым, а если ты жулик, то это вовсе не значит, что тебя убьют. Жизнь иногда ужасно несправедлива.

Она кивнула, затем спросила:

— А что случилось с вашим лицом?

Опять этот вопрос.

— Порезался об обтекатель двигателя. В пустыне.

— А что вы делали в пустыне?

Опять все те же вопросы.

— Доставил оборудование и части для американской буровой установки. В Афинах нет никаких новостей насчет катастрофы с самолетом Кена?

Это был не лучший способ с моей стороны сменить тему разговора, но он сработал. Лицо у неё потускнело, она покачала головой.

— Ничего нового. Когда я была на Кире, туда приходил греческий военный катер, но они ничего не нашли.

Принесли пиво, и мы посвятили этому событию паузу. Потом я спросил:

— Вы сделали хорошие снимки на Кире?

Она кивнула.