Темная страсть

Возможно. Ранее к нему приходил Торин и сообщил, что у Галена есть артефакт, что предателю удалось вселить демона Неверия в темноволосую женщину и… Стоп. Темноволосую женщину?

Гидеон замер. Женщину, вроде той, на которую он сейчас пялится?

— Приходи в подземелье, — сказала она. — Один.

— Кто не ты? — потребовал он ответа.

— А кто не ты? — тут же парировала незнакомка.

Воцарилось молчание, и ее черные глаза наполнились яростью. Яростью и любопытством.

— Приходи в подземелье, или я заставлю паука вернуться. — С этими словами она исчезла.

Гидеон резко открыл глаза, со скоростью ракеты переключившись с сонного состояния на сознательное.

— Хвала богам, — выдохнул испуганный Парис. — Наконец-то.

Гидеон тяжело дышал. В отличие от видения наяву его пот не высох, а, наоборот, струился по телу, так что он совершенно вымок. Рука, бедро и спина пульсировали и кровоточили там, куда во сне ударил омерзительный паук.

— Что не случилось? — спросил Гидеон дрожащим голосом. — Крохотный, безволосый комарик…

— Кошмар, как я и опасался.

Лучи заходящего солнца тонкими струйками просачивались сквозь единственное окно в комнате, но верхний свет был включен, освещая Париса. Волосы его представляли собой настоящее смешение оттенков, каждый из которых ярко сиял. Парис был бледен, хотя его кожа мерцала, точно жемчуг.

«Может, я и вел себя как девчонка, зато Парис на нее похож», — подумал Гидеон, к которому постепенно возвращалось чувство юмора.

— Ты уснул прежде, чем я успел предупредить тебя, чтобы не спал. Должно быть, ты познакомился с нашей новой гостьей.

Девушка.

— А кто не наша гостья?

— Ее зовут Скарлет, и она тоже Владыка Преисподней. В смысле, Владычица.

Они что, правда нашли одного из пропавших узников и привели его в крепость?

— И кем она не одержима? — Гидеону хотелось провести рукой по лицу, чтобы стереть остатки сна, но сделать этого он не мог.

Парис аккуратно протер ему глаза краем своего рукава.

— Видимо, демоном Ночных Кошмаров. Миленькая, если предпочитаешь девушек с характером, но явно такая же чокнутая, как охотники.

Ночные Кошмары. По необъяснимой причине этих двух слов хватило, чтобы демон Гидеона едва не зашелся в экстазе. А сам Гидеон задался вопросом, почему девушка из сна показалась ему такой знакомой.

«Останься, останься, останься», — потребовал демон в его голове.

— Оливия помогла нам ее поймать, и мы заперли ее в подземелье, — продолжил Парис.

— Она пострадала, да? — настойчиво спросил Гидеон, спуская ослабевшие ноги с края кровати.

— Эй, приятель, что ты творишь?

Гидеон ухитрился встать, зашатался, но, к счастью, не упал и быстро окинул себя взглядом. На нем по-прежнему были боксеры, которые пропитались потом и, возможно, уже стали вонять.

В ванную он побрел вовсе не из тщеславия, а просто из вежливости, убеждал себя Гидеон. Незачем мучить девушку — Скарлет, как назвал ее Парис, — она же не сделала ничего дурного. Ну, почти. Его свежие раны болели, и кровь капала на чистый пол. Не ее ли это вина?

При мысли о том, как взбесится Аэрон, ответственный за поддержание порядка в крепости, Гидеон ухмыльнулся. По крайней мере, будет на что посмотреть: одержимый демоном Ярости со шваброй. Классика жанра.

У каждого Владыки имелись свои домашние обязанности, что отлично подходило его друзьям, но не самому Гидеону, прослывшему профессиональным халявщиком. Некогда он с гордостью носил этот титул. Потом Парис обозвал его лодырем и подрядил помогать себе с покупками. Они стали ходить в магазин по очереди: Парис — в начале недели, а Гидеон — в конце.

Интересно, взял ли кто-нибудь на себя его обязанности теперь, когда он ранен, и если да, то что ему придется делать взамен, когда он полностью выздоровеет? Может, помогать Аэрону с уборкой?

Гидеон перестал улыбаться.

— Так что она с тобой сотворила? — спросил Парис, подходя к нему и поддерживая вместо костыля на остатке пути до ванной. Зайдя внутрь, Парис даже включил воду — обжигающе горячую, как любит Гидеон. — Ты что-то сказал про крохотного безволосого комарика, но должен признаться, я так и не понял, что ты имел в виду.

С помощью друга Гидеону удалось раздеться. Он шагнул под душ. Скромником он никогда не был и знал, что Парису, переспавшему с тысячами и тысячами женщин — и даже в некоторых отчаянных случаях с мужчинами, — абсолютно все равно.

Долгое время Гидеон стоял неподвижно, упершись культями в стену перед собой. Сломанная рука пульсировала под струями горячей воды, обжигающей лицо и тело. Затем его взяли за здоровое запястье, отвернули повязку и вложили сверху кусок мыла.

— Нет, спасибо, — промямлил он, понимая, что сам с такой задачей не справится.

— Заживет, — успокаивающе пробормотал Парис. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Что она делала с тобой этими комарами?

— Ничего, — сказал Гидеон, имея в виду «кое-что».

— Это я и так знаю. Давай выкладывай.