Темная страсть

Руки сами собой сжались в кулаки. Демон Ярости вопил об отмщении, и Аэрон готов уважить демона. Сейчас же. Нечего ждать. Ему хотелось попросить Люсьена перенести его туда, где держали Оливию, и всех там перебить. Честно говоря, не просто хотелось — желание превратилось в настоящую потребность, вроде необходимости дышать и есть. Но трусы уже разбежались, и склад опустел. Так сказал Люсьен, прежде чем доставить Аэрона на ту улочку. Правда, Ярость такие мелочи не волновали.

Ясно, что Оливию избивали и пытали. Люсьен отметил, что ее духовный след был окрашен в красный цвет боли и страха. Аэрон собирался любой ценой найти Галена и наконец прикончить ублюдка.

«Медленно и мучительно», — уточнил Ярость.

«Медленно и мучительно», — согласился Аэрон.

Однако сначала придется подавить в себе темные желания и поговорить с Оливией, как и обещал. Ее удобство и ее потребности прежде всего. К тому же он не сможет воздать Галену по заслугам, если не будет в точности знать, что подонок сотворил с его женщиной.

Аэрон собирался отомстить врагу в полной мере.

«Успокойся. Ради Оливии».

Аэрон присел на корточки у кровати, и Оливия перекатилась на бок, не прерывая зрительного контакта.

— Я бы понял, если бы ты решила вернуться… домой, чтобы избежать допроса Галена, — сказал он.

На самом деле такой поступок с ее стороны был бы для него предпочтительнее. Уж лучше расстаться с ней навечно, чем знать, что она подверглась пыткам.

— Я не собиралась уходить. Пока нет. Нужно было передать тебе вот это. — Она протянула ему крохотный квадратик сложенной серой ткани. — Это Плащ Невидимости.

В первое мгновение Аэрон мог лишь пораженно моргать, затем потряс головой и расхохотался — кажется, впервые за целую вечность. Эта хрупкая женщина, этот падший ангел, сумела сделать то, что не удалось целой армии бессмертных. Умыкнула третий артефакт прямо у охотников из-под носа — да еще и потрепала Галена. Грудь Аэрона раздулась от гордости.

«Вознагради».

Надо же. Сначала демон требовал покарать Легион, теперь воздать Оливии по заслугам.

«Мы мыслим одинаково, Ярость».

— Спасибо. Одним этим словом и близко не выразить глубины моей благодарности, но все равно спасибо.

— Пожалуйста. Как он тебе? Артефакт, я имею в виду.

— С виду такой маленький. — «И такой безобидный», — мысленно добавил Аэрон, разглядывая Плащ со всех сторон. — Как же он…

— Закрывает все тело? Ткань увеличивается, когда ее разворачиваешь.

Аэрону не хотелось ни на секунду оставлять Оливию, но нужно было спрятать артефакт в надежное место.

— Сейчас вернусь, — пообещал он.

Оливия кивнула. Аэрон поцеловал ее в лоб, неохотно встал и практически выбежал из комнаты. И едва не столкнулся со… Страйдером. Снова. Аэрон сунул ткань ему в руку и выпалил:

— Плащ Невидимости. Отнеси Торину, пусть спрячет. Спасибо.

Ну вот. Дело сделано. Теперь это больше не его проблема. Аэрон уже развернулся и поспешил обратно в комнату, как…

Страйдер догнал его у самой двери, схватил за руку и заставил остановиться.

— Где ты его взял?

— Позже.

— Ладно. О Плаще поговорим потом. Все равно есть кое-что поважнее.

— Позже.

Им с Оливией осталось всего пять дней — и то, если Аэрону удастся убедить ее пробыть с ним до конца срока. Если же нет… черта с два. Он ее уговорит. Он же воин, вот и будет действовать, как воин. Добьется победы любой ценой.

«Рай. Любой ценой», — подал голос Ярость.

Двое против одной. Неплохой расклад. И только после того, как их с Оливией время истечет, Аэрон наконец отомстит врагам.

— Эта новость ждать не может, — настаивал Страйдер.

— Тем хуже. — Аэрон положил пальцы на ручку двери.

Но друг снова дернул его назад.

Аэрон развернулся, оскалившись:

— Отвали, приятель. Я занят.

— Такую новость придется выслушать. Потому что… В общем, так: ты вот-вот потеряешь голову. В буквальном смысле. Я собирался сообщить тебе помягче, но ты же такой засранец.

Аэрон замер.

— То есть как — потеряю голову? С чего ты взял?

— Даника нарисовала новую картину. На ней ты обезглавлен.

Выходит, он скоро умрет? До сих пор Даника ни разу не ошибалась в предсказаниях. Конечно, Владыки надеялись, что удастся как-нибудь изменить будущее, но не сумели выяснить наверняка, возможно подобное или нет. Похоже, Аэрону все-таки предстоит умереть.

Он ждал, что его вот-вот охватит ярость, но этого не случилось. А может, затопит волна печали? Тоже нет. Или охватит желание упасть на колени, разрыдаться и умолять отпустить ему еще немного времени? Снова нет.

Аэрон прожил тысячи лет, но лишь теперь, встретив Оливию, познал полную, потрясающую в своей красоте жизнь. Потому что любил. Друзей конечно же. Приемную дочь Легион, невзирая на ее недавние выходки. Но больше всего Оливию. К ней он питает самые сильные чувства, их нельзя отрицать. Она принадлежит ему и Ярости тоже. Сделалась смыслом их существования. Источником их счастья. Их одержимостью.

Их раем.