Темная страсть

Аэрон отправился бы на край света, только чтобы побыть с ней еще хоть несколько минут. Минут. Возможно, это все, что им осталось, а вовсе не «дней», за которые он собирался бороться. Оливия стала для него всем, и Аэрон не намерен тратить впустую отведенное им драгоценное время.

Он наконец-то понял смертных. Они не молят о продлении своей жизни, потому что хотят провести ее остаток с теми, кто им дорог. Не жалея о том, что могло бы быть.

Видимо, демон Ярости это тоже понял. Демон не плакал, не пытался заставить его что-то изменить. Без ангела у них ничего не останется. Завершив последнюю миссию — уничтожение Галена, — они смогут спокойно умереть.

— Аэрон, — окликнул Страйдер, вернув друга к реальности.

— Кто придет за моей головой?

Ему еще придется переспать с Легион. Ничего не поделаешь. Он не оставит друзьям разбираться с последствиями своих действий, но уважит демонессу, только когда Оливия вернется домой и будет отомщена. А потом можно упокоиться с миром. Так даже лучше. Все равно Аэрон не мыслит жизни без Оливии.

Вот и не придется.

— Лисандр. Кажется. Там еще были Кронос и Рея. Я поговорил с остальными парнями, и мы решили…

— Позже, — прервал друга Аэрон. Не важно, что думают другие. Если они не располагают фактами, то ничем не смогут помочь. — Потом расскажешь. Спасибо за предупреждение, но, как я и сказал, сейчас у меня нет времени. — Он вернулся в спальню и захлопнул за собой дверь, до последнего глядя в глаза Страйдеру.

В другое время смущенно-озабоченное выражение лица друга славно повеселило бы Аэрона.

Раздался стук в дверь.

— Аэрон. Приятель, ну прекрати.

— Убирайся, или, клянусь богами, отрежу тебе язык и прибью к стенке.

Из-за двери послышалось рычание.

— Заткнись, Ярость. Я пытаюсь игнорировать вызов в твоем голосе, но ни черта не получается. А теперь послушай. Мы не можем тебя потерять. Не можем снова пройти через подобное. Просто не можем. — Каждое слово Страйдер подкреплял ударом по дереву. — Помнишь, каково нам было, когда не стало Бадена?

«Не смей поднимать эту тему». Аэрон распахнул дверь, врезал другу по лицу. Страйдер ударил друга два раза и, победно, но в то же время печально улыбнувшись, вернул разделявшую их «преграду» на место.

— Я выиграл. Что до остального — у тебя есть полчаса, а потом мы все до единого явимся сюда, чтобы поговорить с тобой. Понятно?

— Да. — К сожалению.

Послышались удаляющиеся шаги.

По шороху сзади Аэрон догадался, что Оливия села на кровати.

— О чем он говорил? Что значит «потерять тебя»? И почему вы дрались?

От звука ее голоса Ярость довольно вздохнул.

Аэрон медленно повернулся к Оливии. Нельзя, чтобы она волновалась, поэтому он улыбнулся, надеясь, что вложил в эту улыбку все свои чувства к ней. Похоже, получилось. Глаза ее расширились, и она нервно облизнула губы.

— Не обращай на него внимания. Он, наверное, где-то сильно стукнулся головой. — Может, так и есть. Аэрон вообще всегда подозревал, что Страйдер слегка не в себе. — Кроме того, у нас с тобой остались незаконченные дела. Я ни разу не любил тебя в кровати, а именно этого мне сейчас и хочется.

«Да!»

Сначала Оливия никак не отреагировала. Но когда Аэрон запаниковал, что ему могут отказать, — «Нет! Невозможно!» — она схватилась за ворот платья и потянула. Ткань разошлась, обнажив прекрасные груди с розовыми жемчужинками сосков, нежный живот и длинные идеальные ноги.

— С удовольствием.

«Да, да».

Дрожь прошла по телу Аэрона, член стал подниматься и твердеть. Он метнулся к кровати, на ходу срывая с себя одежду. Сбросил сапоги и, зацепившись за собственные ноги, едва не упал, но не остановился, не желая медлить ни секунды. Кожа к коже — вот что ему сейчас нужно. До кровати он добрался уже полностью обнаженным и улегся на Оливию сверху, слегка придавив своим телом.

Жар, так много жара. Идеально. Оба со свистом втянули воздух. Оливия закрыла глаза и выгнулась навстречу Аэрону, обняв его за спину. На ее обнаженной шее пульсировала жилка, губы приоткрылись, волосы разметались по плечам.

Страсть еще никогда не выглядела так изысканно.

Аэрон хотел бы провести каждую минуту из отведенного им получаса, лаская Оливию до исступления. Вылизывая, пробуя на вкус, посасывая. Начиная с пальчиков ног и поднимаясь вверх, до самого рта. Уделяя особое внимание бедрам и груди. Но не стал. Не мог. Ему нужно войти в нее без промедления, слиться с ней воедино целиком и полностью.

— Обхвати меня ногами за талию, — скомандовал он.

Оливия подчинилась без колебаний и заминок.

Как только она открылась ему навстречу, Аэрон проник в ее лоно. Глубоко, так глубоко, как только можно. Оливия застонала, еще не вполне готовая к его вторжению. Второй толчок был осторожнее, а третий превратился в восхитительное скольжение.

— Аэрон, — выдохнула она.

«Моя».

«Наша. Учись делиться, Ярость. Мне же пришлось».