Темная страсть

— Легион там нет. Она, как обычно, меня не послушалась. Я почувствовал, как она покинула это измерение.

Глаза Оливии расширились от изумления. Она, конечно, знала, что Аэрон и его подопечная связаны, но это… Впечатляет!

— Ты настолько хорошо ее чувствуешь?

Он кивнул.

Возможно, Легион права и это ей суждено остаться с Аэроном. Мысль причинила боль, как новое впрыскивание яда в вены. Самой Оливии хотелось стать Аэрону больше чем просто знакомой или подругой. Ей хотелось сделаться его возлюбленной. Желание это обрело кристальную ясность сию минуту, когда его сильные руки обнимали ее, прижимая к груди. Оливия слышала, как колотится его сердце, и кожей ощущала теплое дыхание. Но с Легион она его делить не будет, сколь бы сильно ни было ее влечение.

«Тебе и не придется этого делать. Ты теперь раскованная, уверенная в себе женщина и добьешься всего, чего захочешь».

Истинная правда.

— Прости, что Легион ранила тебя, — угрюмо произнес Аэрон, немало удивив ее. — Она всего лишь ребенок, и я…

— Подожди. Вынуждена тебя прервать, — сказала Оливия, хотя ей приятно было слышать его извинения. — Легион вовсе не ребенок. Она ненамного младше тебя.

Какое-то мгновение Аэрон изумленно моргал, глядя на Оливию сверху вниз.

— Но она такая невинная.

Невинная? Теперь настал черед Оливии фыркать.

— Что за жизнь ты вел, если считаешь невинной эту маленькую демонессу?

Сжав губы, Аэрон поднялся на один лестничный марш, словно не ощущая веса ноши.

— Просто… из-за ее шепелявости, полагаю. И любви к нарядам и играм в принцессу.

— Она провела жизнь в аду, в окружении зла, видела, как души пытают на каждом углу. Конечно, ей нравятся наряды, но это не значит, что она мыслит как ребенок. Она любит тебя, Аэрон. — По крайней мере, по словам самой демонессы. Согласилась бы Легион умереть за него? — Она желает тебя, как женщина мужчину. — В том не может быть сомнений.

Аэрон застыл посреди очередного коридора, занеся ногу для следующего шага. Наклонил голову, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Оливии. В его фиолетовых радужках плескалось безумие.

— Ты ошибаешься. Она любит меня как отца.

— Нет. Она собирается выйти за тебя замуж.

— Нет.

— Да. Ты меня слышишь и знаешь, что я говорю правду.

Желваки на его челюсти задвигались.

— Если то, что ты говоришь, верно…

— Так и есть. Повторю еще раз, ты слышишь правду в моем голосе.

Аэрон сглотнул и потряс головой, словно пытаясь отогнать ее слова. По крайней мере, на этот раз он не пытался отрицать очевидное.

— Я поговорю с ней, объясню, что романтические отношения между нами невозможны. Она поймет.

Только мужчина мог обманывать себя подобным образом.

Он зашагал дальше, храня молчание. Подойдя к двери, Аэрон толкнул ее плечом. Оливия напряглась, но Легион и в самом деле нигде не было видно. Когда Аэрон уложил ее на мягкий матрас, она вздохнула с облегчением.

— Аэрон, — позвала она, не желая, чтобы он уходил, подозревая, что именно это он и задумал сделать.

— Да? — Он остался рядом, нависнув над ней, и провел рукой по ее волосам.

Оливия едва не замурлыкала от его прикосновения.

— Говоря, что не поблагодарю тебя, я лукавила. На самом деле я очень признательна тебе за помощь.

«Что ты делаешь? Он никогда не посмотрит на тебя как на потенциальную возлюбленную, если будешь все время напоминать ему о твоей ангельской природе».

— Ну хорошо. — Явно испытывая смущение, Аэрон кашлянул и выпрямился. — Ты еще где-нибудь ранена?

Не дожидаясь ответа, он окинул ее взглядом с головы до ног. И вероятно, впервые осознал, что на ней другая одежда, потому что рот его вдруг раскрылся от удивления.

— Ты… ты…

Может, ее статус потенциальной возлюбленной и не так уж нереален. «Веди себя уверенно».

— Мило, правда? Это Кайя мне помогла.

«И напористо».

Оливия провела руками по груди, животу и бедрам, мечтая, чтобы Аэрон касался ее тела, и моментально покрылась гусиной кожей. Вот так сюрприз! Как приятно. Очень, очень приятно. Нужно будет снова так себя погладить.

— Мило, — отозвался он глубоким, возбужденным голосом. — Да.

— А как тебе мой макияж? — Когда взгляд Аэрона переместился к ее лицу, Оливия провела по губам кончиком пальца. — Надеюсь, Легион его не испортила.

— К-красиво. — И снова этот глубокий, страстный голос.

Интересно, это хорошо или плохо?

Какая разница? Она хочет Аэрона и своего добьется. Он будет принадлежать ей.

Облизнув губы — и почувствовав привкус кокоса, м-м-м! — она села, опершись на локоть, и протянула к Аэрону руку. Провела ладонью по его груди, ощущая биение сердца. Часть ее покраснела от собственной дерзости и хотела отпрянуть, а другая часть захлебывалась от гордости и требовала продолжения.

Чтобы испытать огромную радость, напомнила себе Оливия, частенько приходится отступать от привычных правил.

«О, я уже так далеко от них отступила».

— Можешь поцеловать меня, если хочешь.

«Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть он захочет».

На миг Аэрон забыл, что нужно дышать. По крайней мере, его грудь перестала вздыматься. В его глазах вспыхнуло пламя, зрачки расширились, а мускулы под ладонью Оливии напряглись.

— Я не должен. Ты не должна. Ты ангел.