Темная Звезда

– Мы не знали, что это ты. Просто пленник, которого прячет Годой, – ловкие руки эльфа уже колдовали с ошейником и цепями – грубая работа, хоть и добротная, – ну вот и все! Ты свободен, надо выбираться из этого змеиного гнезда... Что с тобой?

– Ромко, я не смогу идти... Долго рассказывать, но ноги меня не слушаются... Лучше будет, если ты оставишь мне кинжал.

– О Творец и его Розы! – Роман аж скрипнул зубами. – Сначала один просит его прикончить, потом другой! Ну, нет! Будешь жить как миленький! Что-нибудь придумаем...

– Зачем придумывать? – Высокая тень заслонила дверь. Я донесу его до Эланда.

Шандер ошеломленно уставился на гоблина:

– Но это... это...

– Это Уррик! Он нам не враг... пока.

– Никто не должен погибать так, как твой друг, эльф! Каждый имеет право на достойную смерть, а господарь Тарски нарушает этот закон. Я не знал об этом. Даже не дай я клятвы, и то бы вынес этого воина на свободу, а потом, когда он будет здоров, счел бы за честь скрестить с ним клинки. Я видел, как он бился один против многих. Я думал, он убит и находится среди величайших героев былого.

Гоблин шагнул вперед и легко, как ребенка, поднял ошеломленного Шандера. Роман с интересом взглянув на Уррика, приготовился запереть дверь, когда услышал рычание – Преданный улегся на опустевшую койку и его намерения были вполне очевидны.

– Пойдем, рысь, – окликнул эльф, но рысь не повела и ухом.

– Этого еще не хватало! – Роман начинал закипать. – Ко мне! – Он подошел к лежащему зверю и потянул его за ошейник. Тот, кто в одиночку пытался сдвинуть с места упирающего самца рыси в полном расцвете сил, знает, что дело это безнадежное. Преданный лежал нерушимо, как вросший в землю валун.

– Ну и что будешь с ним делать... – Роман со вздохом опустился рядом, – и как тебе не стыдно? С Годоем ты все равно не справишься, – рысь возмущенно заворчала. – Он маг, и не последнего разбора. А ты подумал, как Уррик один потащит Шандера в Эланд? Ему будет не до того, чтоб слушать, не гонится ли кто... Я-то с ними идти не могу, и ты знаешь, почему... Слушай, кот, будь другом, прибереги свою ненависть до лучших времен. Обещаю, эта тварь от нас не уйдет.

Рысь совсем по-человечески вздохнула и мягко спрыгнула на пол.

– Вот и молодец, – Роман остановил себя на полуслове, – а Годоя мы пугнем, – глаза эльфа злорадно блеснули – он уже понял, что внутри камеры можно творить любую волшбу, ее никто не учует.

Выманить из подземелья пару дюжин отборных крыс было для Романа делом полуоры. Затем эльф что-то проделал с замком и оковами и, мстительно улыбаясь, замкнул дверь.

– Не знаю, останется или нет Илана сегодня вдовой, но неприятности у ее супруга, если он вздумает навестить пленника, будут, и неприятности крупные.

– Я думаю, вдовство госпоже Илане будет только к лицу, – неожиданно откликнулся гоблин, – он не стоит сапожка, сношенного ею прошлой зимой! Роман ничего не ответил.

2228 год от В. И. Вечер 24-го дня месяца Собаки. Кантиска.

Командор Церковной Стражи Габор Добори воспользовался своим правом входить к Его Святейшеству без доклада. Обычно он избегал дразнить гусей, но сведения были столь важными, что ветеран рискнул вызвать неудовольствие отца церемониймейстера и прямиком прошествовал в личные апартаменты Архипастыря. Феликс, несмотря на поздний час полностью одетый, что-то быстро писал, стоя у конторки черного дерева. Оглянувшись на стук двери и увидев командора, Его Святейшество вопросительно вскинул глаза. Между бывшим рыцарем, волею судеб ставшим во главе Церкви, и бравым ветераном отношения сложились самые доверительные, и потому без свидетелей они постоянно пренебрегали канонами. Добори сразу же перешел к делу:

– Только что прибыл гонец из Эланда.

– Где он? – быстро спросил Архипастырь.

– В надвратном посту. Я не знаю, какие вести он привез, а потому не рискнул вести его сюда. Возможно, будет лучше, если мы сделаем вид, что никаких известий не имеем.

– Ты прав. Я сейчас же иду с тобой.

Невзирая на все протесты тучного брата Фиделиуса, Архипастырь свел пышность своих выходов до минимума, и потому никого не удивило, когда глава Церкви покинул свои покои лишь в сопровождении кардинала Максимилиана, командора и шестерых стражей. Феликс с каждым днем все увереннее держал вожжи в руках, и желающих возражать ему открыто находилось немного.

Гонцом оказался молодой белобрысый парень, более похожий на пастушка, нежели на эландского нобиля, но в васильковых глазах посланца плясали такие чертенята, что прекрасно разбирающийся в людях Архипастырь почуял – на этого можно положиться.

Белобрысый быстро протянул футляр с посланием, а потом, смешно смутившись, сделал то, что предписывали каноны: опустился на колени и попытался поцеловать руку Феликса. Тот, невольно улыбнувшись, велел юноше подняться: “Сейчас не время вспоминать о церемониях” – и углубился в чтение. Высокий, красивый Максимилиан, ставший ближайшим советником нового Архипастыря, без лишних слов присоединился к Феликсу, глядя через его плечо.