Читаем Темная Звезда полностью

Темная Звезда

Внезапно в голове Романа всплыла старая эльфийская баллада, в которой говорилось о том, как один брат предал другого... Запомнил ее Роман только благодаря какой-то странной ритм-мелодии, попадавшей в такт ударам сердца. Нельзя сказать, чтобы она безумно нравилась менестрелю, в ней не было ни легкости, ни изысканности, но забыть ее было невозможно. Услышал он эту балладу от одного из Преступивших магов, в качестве примера творчества Темных эльфов. Спорили тогда об искусстве, и речь, насколько помнилось барду, шла о том, можно ли почитать таковым вещи, не соответствующие канонам красоты.

Роман не вспоминал о старой песне добрых две сотни лет, а вот сегодня странный рваный ритм буквально бился и гремел в ушах. Менестрель в изнеможении опустился на узкую койку, пытаясь в точности вспомнить единожды слышанные слова. Почему-то это стало очень важным. Наконец в мозгу всплыло несколько строф:

"...И тут Император слышит посла:Ярче, Луна, свети!"О сир! избавьте нас ото зла!”Ветер в кронах затих..."Мой брат ко Тьме повернул лицо,Ярче, Луна, свети!Но он припомнит свое кольцо.Ветер в кронах затих...Скажи ему – я на помощь лечу,Ярче, Луна, свети!И он пойдет за тобой к палачу,Ветер в кронах затих...А твой король за столь щедрый дар,Ярче, Луна, свети!Отдаст мне герцогства Достарбар.Ветер в кронах затих.Но это тайною быть должно,Ярче, Луна, свети,И да исполнится, что суждено.Ветер в кронах затих” ..." – С условием мой согласен король.Ярче, Луна, свети!За брата получите полной ценой”,Ветер в кронах затих...И вот посол торопит коня,Ярче, Луна, свети...

"И вот посол торопит коня...” – нет, дальше не вспомнить. Вернее, дальше он просто не слышал. Помнится, тогда что-то помешало. Ах да, был готов пунш, и все с радостью прервали художественные изыскания. Понадобилось несколько стаканов каждому, чтоб поднять настроение, испорченное балладой. Странно. Не вспоминал, не вспоминал, а сейчас душу б заложил, чтобы узнать, чем кончилось... “Ярче, Луна, свети...”

– О чем задумался мой гость? – весело спросил Феликс, входя в комнату. – Сейчас нам подадут ужин. Устав у нас достаточно строг, но гостей это не касается. Как вы относитесь к мясу ягненка, ирским маслинам и выдержанному вину?

– Хорошо отношусь. Брат Феликс, вы должны знать, когда герцогство Достарбар перешло к Империи.

– В 1078 году нашей эры в девятый год царствования Анхеля Светлого. Там случилось восстание против тирании Товиуса Кранга, и тот почел за благо не вмешиваться – опасался распространения смуты на войска. Достарбарцы просили Анхеля принять их под руку Справедливой империи, и их просьба была удовлетворена. А зачем это вам? Что случилось?

– Ничего. Просто я, кажется, схожу с ума! Скажите, это кольцо на самом деле выглядит так?

– Какое кольцо? А, перстень Эрасти... Да, все точно. Он и сейчас на его руке. Завтра можно будет посмотреть. Сегодня главный храм уж закрыт, а беспокоить отца-хранителя мне не хочется, он не состоит в числе моих друзей. Теперь я не удивляюсь, что Его Святейшество искал именно вас. Вы говорите точно такими же загадками, как и он...

– Просто мы говорим об одном и том же, но боимся назвать кошку кошкой. Как дети, которые не произносят слово “волк” из боязни, что тот окажется у них под кроватью... Когда я смогу увидеть Его Святейшество?

– Завтра. Я провожу вас к нему.

– Я хотел бы поговорить с ним немедленно!

– Увы! Это невозможно. Сейчас он председательствует на малом конклаве кардиналов, созванном по настоянию кардинала Кусского. Совет скорее всего затянется за полночь.

Обычно Архипастырь пренебрегает условностями, но, когда съезжаются знатнейшие клирики, ему приходится подчиняться этикету.

После окончания два кардинала поведут Архипастыря в его покои и лягут один у окна, другой – у порога охранять сон Его Святейшества. В таких условиях вести серьезный разговор, согласитесь, трудно. Только после утренней трапезы и общего молебна Великомученику Эрасти Архипастырь сможет остаться один для молитв и размышлений. Я тотчас же отведу вас к нему. А пока предлагаю поужинать...

– Это единственное, что нам остается.

– И, уверяю, не самое худшее...