Темная Звезда

– Я не знаю, что такое Темная Звезда, и не представляю, почему Марко или некто его устами обратился к тебе. Но ты, Руи? Твоя невозмутимость сведет с ума кого угодно.

Герцог молчал, опустив белую голову и машинально крутя Черную Цепь.

– Темная Звезда... – повторил Шандер. – Может, что-то из Писания?

– Очень даже может быть. – Аррой оставил маринерскую реликвию в покое и поднял глаза. – Сами знаете, сколько раз переписывали Святую Книгу. Возможно, первоначально что-то там такое и было, но теперь звучит иначе xoтя порыться в церковных писаниях не помешает. Как бы то ни было, я уже слышал о Темной Звезде. От умирающего Иннокентия. Почти слово в слово. Нет, – Рене предвосхитил вопрос Гардани, – подслушать нас никто не мог. Шепот Инко понял только я, умирая, бедняга заговорил по-староидаконски.

– В любом случае надо поискать, – Стефан откинул темную прядь со лба. – Мне делать все равно нечего, попробую почитать священные тексты.

– Может, лучше спросить богословов? Марко слышали многие, и никого не удивит, что Рене пытается разобраться, о чем его предупреждают.

– Согласен, только Иннокентия больше нет, а другие клирики не шибко утруждали себя изучением Писания.

– “Темная Звезда взойдет в Таяне!” – Принц скрипнул зубами. – Проклятье! Мы без Романа, как слепые щенки!

– Не стоит позволять эмоциям брать верх над разумом, – назидательно произнес Жан-Флорентин. Шандер и Стефан в изумлении воззрились на философского жаба, но Рене, как видно, свыкся с его максимами и лишь спросил:

– Друг мой, может быть, ты что-то слышал?

– Слышал, – невозмутимо ответствовал жаб. – Я немного интересуюсь поэзией.

Конечно, болото, где я провел детство, отрочество и юность, было не лучшим местом для изучения изящной словесности, но и туда время от времени забредали интересующие меня существа. Помню, очень давно мимо нас прошли Перворожденные. Они шли к морю. Туда они следовали во множестве, обратно вернулось лишь несколько. Они задержались в наших краях на ночь. Помню, как они сидели у огня и пели.

Сумеречная их не тронула, и они ушли вниз по Пепельному ручью. Так вот, – голос жаба обрел характерные для поэтов завывающие интонации, – в одной песне говорилось о Темной Звезде... Во всяком случае, я понял ее именно так.

– Ты не помнишь слов?

– Я запоминаю все, что было когда-то сказано или спето в моем присутствии, – в словах жаба чувствовалось наигранное возмущение, смешанное с изрядной долей самолюбования. – Песня написана на Старой речи. Я попробую перевести ее на арцийский, но предупреждаю, получится не очень складно. Некоторым словам нет соответствующих в современном человеческом языке.

Темная Звезда восходит, и вскипает белей море!
Это дверь в миры познанья, одиночества и горя,
Это вечный ветер странствий, без конца и без начала,
Это память о далеком, что навеки отзвучало.
Темная Звезда восходит, дочь слезы и океана.
Это голос Высшей Вопи в царстве бледного тумана,
Это муки возвращенья через годы и дороги,
Запоздавшее прозренье, смерть у цели на пороге.
Темная Звезда восходит, и в огне не будет брода, -
Ждите ту, чью жизнь отметит трижды страшная свобода.

– Непонятно. И жутко, – прошептал Шандер Гардани.

– В этом есть что-то нечеловеческое, – Стефан с досадой оттолкнул пустой кувшин. – Эту песню надо запить.

– Верно, – кивнул Шандер. – Проклятый побери! Вино кончилось. Пойду принесу...

– Это нерационально. – Жан-Флорентин выглядел возмущенным. – Я полагаю, вот в этой вазе вода.

– Конечно...

– Тогда гораздо логичнее и экономнее пойти по пути трансформации. Какое вино представляется вам наиболее подходящим? И уберите эти розы! Они мне мешают.

Жаб не подкачал. Напиток, в который он превратил воду из-под цветов, был поистине королевским. Главное же, очередная выходка болотного философа разрядила обстановку. Конечно, собравшимся, особенно потерявшему брата Стефану, было невесело, но способность спокойно мыслить мало-помалу возвращалась. Принц и Шандер не сговариваясь признали главенство Рене. Адмирал не споря повел беседу.

– Если мы до сих пор не можем понять суть несчастья с Зеноном... – Аррой поколебался, но добавил:

– И подлинную природу твоей болезни, Стефан, то с Марко и Иннокентием никакой чертовщины не произошло. Обычное убийство.

Давайте рассуждать, может, что и надумаем. Пытались отравить меня. Погиб эркард. Попробовали отравить тебя. Погиб Марко. Хотели отравить Иннокентия – получилось. Никаких чудес, никакой магии, не правда ли?.. – Он выжидательно посмотрел на Шандера. Граф не заставил себя долго ждать.