Темнее ночь перед рассветом

— И давно? — заёрзал на стуле вожак.

— Наши уже недели две вестей не шлют, — развёл лапища Тимоха. — Всё ждал их сигнала, а теперь думаю самому сгонять.

— Дела… — протянул Князь нараспев. — А может, с девками там валандаются? Дисциплины-то у вас, вижу, никакой! Сколько посылал?

— Двоих своим ходом, — напрягся Тимоха, — на «жигулях» укатили и при волынах. По всей форме.

— Менты по дороге хапнули?

— Проверял я, — влез ужом Бессарабский, — не брали наших. Последний раз весть сами подавали, что на место прибыли.

— А концы-то какие нашли?

— Об этом ни слова.

— А кто там сидит-правит?

— Да шелупонь разная. Был Мазут, но его в метро размазало.

— Как это размазало?

— На мента замахнулся, да промахнулся, — балагурил смотрящий. — Сам под электричку угодил.

— Не мент-то был, а прокурор, — поправил молдаванина Зуб.

— Один хрен, — отмахнулся Бессарабский. — Свою башку положил, раздолбай.

— Нет, сынок, — осадил Князь расхристанного Зорю так, что тот зацепенел. — С прокурором мента не равняй. Эти вцепятся за своего, всем лихо будет.

За столом притихли.

— Понаделали вы без меня делов… Расхлёбывать мне придётся. И про волжскую братву, ты, Зоря, зря так заливаешь. Народ там крепкий. Неорганизованный только. Каждый норовит выскочить. Вот и не прекращаются там разборки. Стрелять начали. А это добром никогда не кончалось. Боюсь, и немцев, и своих нам уже в живых не найти.

— Я землю рылом вспашу, а докопаюсь! — вскочил на ноги молдаванин.

— Рылом, говоришь? — поднял на него, не мигая, единственный глаз Князь. — Вот и проверим твоё проворство и умение.

— Да я!.. — задохнулся тот.

— Ты и поедешь туда, — оборвал его вожак, кивая на стул. — Разберёшься. Сведёшь концы с концами. Заодно и посмотришь, какой интерес там собирается поиметь этот Фишбах — фигура тёмная. Не вор в законе, не авторитет, а вес большой имеет среди нашей братвы. Только, сдаётся мне, он не немец. Из российских этот мужик. Мне с ним свидеться напрямую не пришлось. Друзья заочно свели. Но, думается, сойдутся наши дорожки, если уже не сошлись. Его двое и наших двое потерялись, разве не повод для близкого знакомства?..

Князь задумался, погасил свой глаз, словно задремал, затихли и собутыльники в ожидании, не прикасаясь ни к чему на столе.

— Завтра и отправляйся, — очнувшись, хлопнул вожак по спине Зорю Бессарабского, — возьми с собой пару молодцов. Через два-три дня чтобы был на месте с полной раскладкой.

— Князь? — вытаращил удивлённые глаза молдаванин. — Да туда катить в одну сторону сутки!

— Ладно, неделю с дорогой хватит? — поморщился тот.

— За неделю обернусь, — закивал, обрадовавшись, шустрый Зоря.

* * *

Уже в салоне поджидавшего их такси, Сансон зашевелился, заёрзал на заднем сиденье, где рядом дремал вожак.

— Чего тебе? — очнулся потревоженный Князь.

— Чтобы зазря время не терять, послать мне следом за этим вахлаком стоящих людей?

— Не справится Зоря?

— Не о том речь. Не найти ему никого. Поздно спохватились.

— Думаешь, нет в живых ни тех, ни наших?

— Уверен. Я справки наводил. Тихон бычков послал добрых. Они волынить не умеют. А значит, налетели на крепкий сук.

— Дак кто же там правит?

— И не сказать конкретно. Был когда-то в фаворе Паук. Но слёг на дне… Правильно одно, Князь: братва там разная и вся хваткая. Затея немца Фишбаха не по душе им пришлась. В этом они едины. Сами давно глаз имеют на автодело с иномарками.

— А чего же сами и не затевали?

— Местная власть влезла. Фраерки с портфелями враз учуяли лёгкую поживу. Тут же и лапу мохнатую наложили. Но и у них междусобойчик начался, пока «Сам» не вмешался.

— Это кто же?

— Это главный их. Очень близок к Белому дому, а когда-то ошивался там, но в немилость попал и загремел в низы.

— Вот какие дела…

— Покрывает он кого-то. А кого, пока ещё не ясно. И я не успел разобраться.

— А чего ж ты сопли глотаешь, старый мерин? Поспешай, а то на молодого поменяю.

— Меняй. Молодой и подведёт тебя под монастырь. Сейчас, сам видишь, какие они шустрые. Нас, воров в законе, за людей перестали считать.

— Не ной, старина… Что ты конкретно предлагаешь? — прервал Сансона Князь. — Уж не сам ли лыжи навострил к морю?

— А что? И я слетаю. По-стариковски быстрей их обернусь. А мысль у меня действительно есть стоящая. Вот послушай… Тут объявился один медиум.

— Кто?

— Ясновидящий.

— Фу ты, чёрт! Нам ещё нечистой силы не хватало.

— Слушай меня…

Моня Ясновидящий, его стезя и доля

Нет, наговаривать зазря, брехать Моня не станет. Он не появился на свет враз самородком или вундеркиндом, как Изя Верный Глаз или Соня Лёгкая Рука. Бешеного успеха не имел поначалу. Приметив, пригрев в себе уникальную божескую способность, Моня прислушался к своему тонкому организму, испробовал хрупкую систему нейронов и синапсов раз-другой и только тогда, уверовав, начал испытывать её на благостной ниве миротворчества и благотворительности.