Темник Мамай

И потянулись дни суматошные. Князь со старостой Габоем и ключником Лукьяном припасы проверял. Воинство в походе кормить-поить надо. Боярин Станислав проверял оружие, осматривал коней — нет ли больных да хромых. А ещё дружинник старший заказал у оружейников щиты круглые, ясеневые, с окантовкой железной по краю. Легки такие щиты, руку не оттягивают, удар сабельный держат хорошо. Только против боевого топора не устоят, так татары не любители топоров. Лук, копьё и сабля — вот их оружие.

Гонцы вернулись. Первый — из Москвы, Юрий Яковлевич. Вечером, сразу после приезда и заявился. Весь в пыли, глаза ввалились, зато весел.

— Ну, рассказывай, — усадил его Олег. — Пить-есть будешь?

— Потом, княже. Сначала о деле. Встретился я с князем через боярина ближнего, Михаила Бренка.

— Слыхал о таком. Вес ноне большой у Дмитрия имеет.

— Обсказал всё, как есть. Про договор союзный против Москвы, про то, что не враг ты Москве, и про то, что Ягайло на землях своих задержишь.

— Молодец. Что князь?

— Благодарил сердечно за известие, хочет во все концы гонцов послать — собирать ополчение.

— Обещал чего?

— Трофеи, что в бою добудут, поделить по справедливости.

— Насчёт Лопасни и Коломны не говорил?

— Сказал — лично потом встретимся, обсудим.

— Не отказывается — уже славно.

— Знаешь, князь, принял он меня хорошо, вроде вражды меж нами и не было.

— Так не татарин же я, что слов не держит.

— Вот бы с ним договор подписать о мире вечном!

— Рано об этом. Ступай!

Через неделю вернулся из Литвы Епифан Кореев. Привёз послание от Ягайло. Владислав велеречиво и пространно изъяснялся в союзнических чувствах, просил дозволения пройти, согласно договору, по землям рязанским, урона не учинив.

Князь дочитал послание.

— Ой, не верю я ему, князь! Глаза бесстыжие, так и бегают. Ни единому слову не верю. Такой в бою, если ему выгодно будет, нам в спину ударит, а не Дмитрию.

— Ты думаешь, боярин, что я ему доверяю? Ошибаешься! Он всё время в сторону поляков поглядывает, а с врагами литовскими Кейстут, его дядя воюет. Вот кому доверять можно. Жаль, что Ольгерд покойный власть сыну передал, а не брату, мужу достойному. Ступай, отдохни. Как ответ гонцов будет, снова в Литву отправишься. Думаю, дня три у тебя есть. Приезжали послы от Мамая, все выспрашивали — как подготовка идёт, наладили ли связи с Литвой, да как уговорились? Проверяют, не доверяют нам татары, — усмехнулся князь, когда очередной мурза отбыл к Мамаю. — Всё равно вас, басурман, вокруг пальца обведём, по-нашему будет. Лишь бы Дмитрий успел ополчение собрать да на поле бранном устоять. На него сейчас только вся и надежда. Иначе татары да Литва Русь растащат, разорвут, как волки овцу.

Глава 8 ДМИТРИЙ

Когда Михаил Бренок предложил Дмитрию Ивановичу встретиться тайно с послом князя Рязанского Олега, окольничим Юрием Яковлевичем, князь усмехнулся. В голове его мелькнула мысль: «Олег после прошлогоднего нападения ордынцев мира просить будет, а может — и помощи. Как придавило крепко, посольство прислал». Кивнул Михаилу милостиво:

— Согласен.

— Так я зову?

— Он что — в Кремле уже?

— Каюсь, княже, провёл. Уж больно известие ужасное.

Князь был заинтригован.

Едва боярин вошёл, перекрестился на образа и поклонился князю, как Дмитрий велел ему сесть. Встречались они как-то с Юрием, правда — давно это было, много лет назад. Постарел боярин, но Дмитрий его узнал сразу.

— Князь мой, Олег Иванович, желает тебе, князь, жене и детишкам твоим здоровья.

— Спасибо. И Олегу Ивановичу всего наилучшего.

— Боюсь, княже, наилучшего не будет. Князь просил всё на словах передать, бумаги или пергамента не писал.

— Сказывай.

— Нонешним летом хан ордынский, Мамай, с войском великим и союзниками на Москву войною пойдёт.

На какое-то время князю Дмитрию показалось, что он оглох. В ушах звенело, мысли путались. Но он собрался и сказал внезапно осипшим голосом:

— Верно ли сие? И откуда сведения?

— К нам, в Рязань, приезжал посол Мамаев, мурза Исмаил. Поведал о сборе войск и походе. Предложил хан к нему союзником присоединиться, даже договор передал.

— Когда?

— Велено войску собраться на Семёнов день, в августе. Хан будет стоять на Красивой Мече, что за Доном.

Князь кивнул.

— Знаю, Олеговы земли.

— Как только ты с войском подойдёшь, нам велено за твоими полками встать — поодаль, а потом, когда сеча начнётся, в спину тебе ударить!

— Ловко задумано! Погоди, а кто за моими полками встанет? Рязанцы одни?

— Да нет же! Хан договорился с Великим князем Литовским, Ягайло. Он должен через рязанские земли на соединение с нами идти.

Князь переглянулся с Бренком. Действительно, армия собиралась огромная.

В разговор вмешался Бренок.

— А кого хан ещё в союзники взял?

— Про то нам пока неведомо. Мурза сказал только, что будут ещё наёмники — копейщики генуэзские. Думаю, как всегда, когда Орда в большой поход идёт, присоединятся армяне, черкесы, ясы, буртаны. Да несть им, басурманам, числа!

Князь был в растерянности. Картина предстоящего похода Орды на Москву рисовалась просто удручающая.

— Так. Теперь скажи, а князю Рязанскому какой интерес меня упреждать?