Темница тихого ангела

– Вы можете предоставить суду текст сценария? – спросила она.

– Только краткий синопсис, – ответил Николай, – так как по контракту с продюсерской компанией я не имею право показывать третьим лицам то, что является собственностью компании и охраняется Конституцией Соединенных Штатов. Поправка номер…

– Не надо меня учить, – прервала Николая судья, – давайте сюда синопсис.

Краткое изложение фильма уместилось на одном листке. Судья быстро пробежалась по нему глазами, но за этот небольшой отрезок времени семидесятилетний адвокат истицы начал дремать и чуть было не погрузился в глубокий сон; Джозефина успела громко всхлипнуть и вытереть сухие глаза носовым платком дантиста. Всхлипом она вернула к жизни своего адвоката; тот встрепенулся и посмотрел на часы, проверяя, сколько времени он спал.

– Я хочу опросить истицу еще раз, – произнесла судья.

– Я возражаю, – вскочил со своего места адвокат.

Он обернулся и посмотрел на свою доверительницу. Джозефина кивнула, едва склонив голову.

– То есть я не возражаю, – согласился адвокат.

Миссис О’Нил-Торганофф подошла к кафедре и зачем-то облизнулась.

– Вы готовы ответить на несколько вопросов, касающихся вашей личной жизни, ставшей основой сценария?

– Разумеется, – кивнула головой Джозефина.

– Отвечайте «да» или «нет».

– В таком случае… – истица вздохнула, – да.

– Миссис О’Нил-Торганофф, ответьте суду. Вы проживали в конце двадцатых годов двадцатого века в городе Харбине на территории Китая?

– Нет. А какое это имеет…

– Миссис О’Нил-Торганофф, напоминаю, что здесь вопросы имеет право задавать только судья.

– Да, но…

– Истица, ваш отец был русским графом, а мать – княгиней?

– Что за бред? Нет, конечно.

– У вас есть младшие сестры Маша и Наташа?

– Нет.

– При каких обстоятельствах вы познакомились с Бакси Меллоуном?

– С кем???

Судья скривилась, но выдержала.

– Повторяю вопрос. При каких обстоятельствах и где вы познакомились со слепым миллионером гражданином Соединенных Штатов мистером Меллоуном?

– Я не знакома с ним. А разве бывают слепые миллионеры?

– Напоминаю вам, миссис О’Нил-Торганофф, о недопустимости вашего поведения.

Джозефина обернулась к своему адвокату.

– А что я такого сделала? Спросила только. Меня, выходит, можно всякой ерундой мучить.

– Хорошо, – согласилась судья, – не буду спрашивать ерунду: сейчас буду задавать серьезные вопросы.

Судья бросила короткий взгляд на мистера Ашкенази, и тот сделал вид, что мечтает.

– Истица, как долго продолжалась ваша связь с китайской мафией?

– Никакой связи не было. Я китайцев терпеть не могу, не то что связь с ними иметь. Я даже в китайские прачечные не хожу. А от их кухни у меня расстройство желудка случается. В прошлом году…

– Отвечайте только на поставленные вопросы!

– Я и отвечаю, – не могла успокоиться Джозефина, – в прошлом году или в позапрошлом я отведала утку по-пекински. Только кусочек маленький съела, чуть не умерла.

– Истица, как долго вы занимались проституцией?

Джозефина вытаращила глаза и посмотрела на судью.

– Повторяю вопрос: как долго вы, миссис О’Нил-Торганофф, занимались проституцией в Харбине или каком-либо другом городе?

– Да я вообще проституцией не занималась. Я с мужиков никогда ни цента не брала. Не надо мне от них ничего!

– И последний вопрос. Вы считаете себя привлекательной молодой женщиной?

– Конечно. Да вам это любой скажет, если он не слепой, конечно.

– Значит, ответчик не всю вашу молодость растоптал и не нанес никакого ущерба вашей внешности?

Чернокожая женщина посмотрела сурово на Николая, но тому вдруг показалась, что судья вот-вот подмигнет ему.

– Вопросов больше не будет, – обернувшись к Джозефине, кивнула судья, – можете занять свое место.

Суд был скорым, но справедливым.

Джозефине в иске было отказано. Оплата судебных издержек была возложена на истицу.

Глава третья

Расследование любого преступления начинается с вопроса «Кому выгодно?». Этот постулат, известный еще до появления римского права, до сих пор помнят некоторые следственные работники и даже отдельные журналисты – правда, последние используют сакральное знание исключительно для того, чтобы писать и говорить о преимуществах того или иного политика. А разговоров о выгоде всегда хватает, так как политиков – хоть пруд пруди.