Темница тихого ангела

Алексей Романович Шамин в бытность своей работы в органах начинал всякое расследование именно с этого вопроса, тратя порою несколько дней на выявление заинтересованных в преступлении лиц. Часто казалось, что ложный вывод о заинтересованности кого-либо заставлял его искать какие-либо случайные и ненужные факты в отношении лиц, никак не связанных с преступлением; и когда Шамин начинал выстраивать эти факты в определенном порядке, понимая, что копает под невиновного, и злился на себя за это, начинали работать законы формальной логики, причем лучше и надежнее, чем человеческая интуиция, без которой, правда, все равно никуда. Интуиция, кстати, это не дар предвидения, а, скорее всего, умелое привнесение эстетического в логическое. Почему вдруг странное решение какого-либо вопроса кажется единственно правильным? Да потому, что оно красиво! Может, в отношении работы следователя смешно так говорить, но всякая работа может быть красивой, если к ней относиться с любовью. Дело даже не в результатах, а в самом процессе. А с результатами у Алексея Романовича Шамина все оказывалось нормально: с раскрываемостью дел у него все обстояло более чем замечательно.

И все же он оставил свою работу, хотя его просили этого не делать и даже должность предложили более высокую. Он ушел, жалея о своем решении до того момента, пока не понял, что работа адвоката тоже предполагает установление истины. К тому же он никогда за всю свою адвокатскую практику не брался за дела, связанные с защитой подонков и мерзавцев. А из милиции ушел, решив, что его труд следователя не имеет смысла: зачем раскручивать дела, раскрывать преступления, искать доказательства вины подозреваемых, передавать материалы в суд, чтобы потом суд оправдывал обвиняемых? Иногда получалось и того хуже – дело даже не рассматривалось: прокуратура закрывала его до начала первого судебного заседания.

Как-то следователь Шамин выехал на место преступления. В своей квартире была убита пожилая женщина – бывшая балерина, а с ней и пришедшая в гости подруга – такая же старушка. Убийства были жестокими. Обеих женщин пытались сначала задушить. Пришедшая к бывшей балерине подруга погибла от удушения, а хозяйку добили ножом. В квартире царил разгром, но вещей пропало совсем ничего – по словам сына убитой, лишь драгоценности, которых было немного, и, по всей видимости, вся имеющаяся в квартире наличность – не более ста тысяч рублей. Обчистили даже карманы гостьи, так как при ней не обнаружили кошелька и вообще ни копейки. При первом же беглом осмотре Алексей Романович заметил, что, несмотря на разбитую преступниками мебель и стулья, самое ценное из обстановки осталось в целости и сохранности. Телевизор вполне современный, другая аппаратура, все на местах. Конечно, с тяжелой аппаратурой далеко не уйдешь, остановят, спросят или хотя бы заметят, что кто-то выносил из подъезда технику. Кроме того, на стенах висели несколько картин, которые можно было бы легко вырезать из рам и унести с собой. Обычно воры забирают даже плохие копии, так как даже их можно сдать перекупщикам. А тут – небольшой морской пейзаж Айвазовского, две картины Константина Маковского, эскизы театральных костюмов Константина Коровина – то есть то, что опытным ворам легко удалось бы сбыть. Значит, налетчики не были профессионалами. Коллекция бронзовых миниатюр: почти полсотни штук – середина девятнадцатого века. Шамин спросил эксперта: «Сколько каждая статуэтка может стоить?» И получил ответ: если по уму продавать, то до пяти тысяч долларов каждая, а если не поштучно, а всю коллекцию, то подешевле. Перекупщик краденого за коллекцию вряд ли даст больше десятой части ее стоимости, но и это – громадные деньги.

Следственная бригада обследовала место преступления на наличие посторонних отпечатков пальцев. Явных и хорошо сохранившихся не обнаружили. Но ясно стало то, о чем с самого начала подумал Шамин, – работали непрофессионалы. Воры на убийство не пошли бы, дождались бы, когда старушка уйдет в поликлинику или к сыну в гости отправится, и сделали бы все тихо, без мокрухи. Залетные грабители? Но и они не стали бы убивать: спросили бы у хозяйки, где ценности, заперли бы старушек в ванной, попросили бы не кричать, а потом быстро бы исчезли. Наркоманы? Но те хватают все подряд, и маленькие бронзовые скульптурки рассовали бы по карманам наверняка. Для начала Шамин определил круг знакомых старушки-хозяйки и выяснил, что та вела достаточно замкнутый образ жизни: изредка общалась с двумя подругами, а постоянно с сыном, невесткой и шестнадцатилетним внуком. Сын убитой занимался бизнесом, вероятно, успешно, потому что, узнав фамилию следователя, стал названивать Алексею Романовичу в день по нескольку раз, умоляя поскорее найти преступников, предлагая любую помощь и деньги за сведения о подонках, убивших его мать. «Я сам с этой сволочью разберусь, только вы мне укажите!» – говорил он.