Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.

Великий Магистр ничуть не приукрашивал: через считанные дни христиан заставили бы сдаться измором, и кардинал понял, что не остается ничего иного, кроме переговоров о мире. Султан, оказавшийся на высоте положения, мог диктовать свои условия. По его представлению, это означало, что христиане либо примут его предложение, либо умрут. И они приняли условия султана.

Прежде всего, надлежало сдать Дамьетту. Далее, все крестоносны должны удалиться из Египта. Будет заключено перемирие сроком на восемь лет. Крест Господень будет возвращен. А чтобы заручиться благопристойной передачей Дамьетты из рук в руки, аль-Камил настоял на обмене заложниками, с тем чтобы освободить их лишь после того, как город окончательно вернут египтянам. В заложники султан затребовал кардинала Пелагия, короля Жана, Великого Магистра тамплиеров и ряд знатных христиан, а в качестве гарантии со своей стороны предложил одного из своих сыновей, одного из братьев и группу египетских эмиров.

Прежде чем сдаться в заложники, кардинал Пелагий отправил в Дамьетту депутации тамплиеров и тевтонских рыцарей под предводительством великих магистров, дабы те поведали христианскому гарнизону о сдаче города. Наверное, сам он пойти не решился, прекрасно зная, что расплачиваться за дурные вести зачастую приходится тем, кто их принес. Разъяренная толпа набросилась на тамплиеров и тевтонских рыцарей, и тем пришлось забаррикадироваться в своих временных квартирах.

В ожидании исполнения условий договора султан задал заложникам грандиозный пир. Поглядев на короля Жана, мусульманский монарх выразил изумление, узрев слезы на щеках великого воителя. Жан ответствовал, что слезы сии – от острых угрызений совести. Пока он тут лакомится изысканнейшими блюдами, воины в христианском лагере умирают от голода. Выслушав сие, султан хлопнул в ладоши, призывая прислужников, дабы отдать им указания. И через пару часов на стоянку крестоносцев начали прибывать вьючные животные и повозки, нагруженные провизией. Теперь христианам оставалось лишь гадать, как же эти темнокожие люди в тюрбанах, коих принято считать воплощением зла и орудиями дьявола, могут являть собой и ангелов милосердия, спасших людей от голодной смерти.

Сей парадокс достойно венчает Пятый крестовый поход, обернувшийся грандиозным военным и религиозным крахом. Был, правда, под конец момент, тянувший на подобие религиозной победы, – но когда он настал, вместо Креста Господня султан аль-Камил смог принести лишь извинения. Мусульмане не видели в священном символе распятия Христа ничего особенного, и во время последней войны попросту задевали его куда-то не туда. Султан повелел все обыскать, но Животворящий Крест исчез бесследно. Некоторые крестоносцы решили, что Бог покарал их, не пожелав предать реликвию им в руки.

17. Император Фридрих 1221-1229.

ороль Жан Иерусалимский воспользовался миром, наступившим после египетской катастрофы, чтобы возобновить торговлю с мусульманами, игравшую жизненно важную роль для хозяйства его крохотной державы. Однако на севере о мире не могло быть и речи до решения вопроса о престолонаследии в Армении, – а с ним вместе и о правлении Антиохией. Борьба за власть дошла до кровопролития, в интригах увязли и храмовники с госпитальерами – по-прежнему по разные стороны баррикад, позабыв о недавнем сотрудничестве во время похода вверх по Нилу.

По смерти жены и сына короля Жана свои права на трон предъявил правомочный наследник Армянского королевства, князь Раймунд-Рубен Антиохийский, при поддержке Папы и госпитальеров, попечению каковых вверил цитадель Антиохии. Вдобавок он уговорился с госпитальерами, что буде они сумеют отбить Джабалу у мусульман, таковая перейдет к ним вместе с окрестными землями.

Тамплиеры же во всем поддерживали Боэмунда Триполийского, жаждавшего заполучить Антиохию обратно. Его час пришел, когда армянская знать отвергла притязания Раймунда-Рубена, предпочтя принести клятву верности юной царевне Изабелле, как и повелел им почивший монарх. Не будучи католиками, они противились попыткам Папы вмешаться в правление их державой, твердо полагая, что он сует нос не в свое дело. На роль регента они избрали армянского дворянина Адама Баграсского, дабы тот правил страной вместо царевны, тюка сказанной не подыщут мужа. А пару недель спустя, передав кошель золота с рук на руки, госпитальеры наняли асасинов убрать Адама с дороги. Воспользовавшись всеобщим замешательством после покушения, Боэмунд напал на Антиохию вкупе с тамплиерами и без труда овладел городом, – хотя цитадель при том осталась за госпитальерами. Боэмунду оставалось лишь запереть их там, чтобы вынудить сложить оружие.