Темное дело (сборник)

— Вы знаете его телефон, Людмила Васильевна?

Как все просто. То мистическое, что вело меня в этот дом, раскрывалось легко, буднично, за чашкой чая.

— Погоди-ка, — сказала Людмила Васильевна. — Кости не было дома, когда он позвонил.

— Обычно в таких случаях, если человек очень нужен, оставляют свой номер телефона и просят ему перезвонить, — сказал я, не веря, что именно так все и было — такие подарки судьба просто так не раздает.

Но…

— Точно, — обрадовано воскликнула Людмила Васильевна. — Он оставил свой телефон и просил передать Косте, что будет ждать его звонка.

— А телефон-то вы, наверное, выбросили? — небрежно спросил я.

— Нет, зачем же? — удивилась она. — Сейчас посмотрю, он должен быть там же, около телефона. На тумбочке.

«На тумбочке»! Десятки людей с ног сбились, ищут этого странного фотографа, а телефон, по которому его можно найти, лежит себе спокойно на самой обычной тумбочке в обыкновенной московской квартире. Много же, наверное, отдали бы некоторые мои знакомые за эту самую тумбочку.

Людмила Васильевна вернулась буквально через минуту.

— Вот, — сказала она. — 459-63-11. Можешь взять, если надо.

— Кажется, это на Речном вокзале, да? — задумчиво спросил я, рассматривая номер.

— Наверное! — отмахнулась она. — Ну что? Едем к Косте, Гриша? Или у тебя еще есть какие-то дела? Ты не стесняйся, говори.

Я вдруг засмеялся. Мама Кости с испугом смотрела на меня, да это и нетрудно понять. В такую минуту смеются или бездушные люди, или сумасшедшие. Я, по ее мнению, не был ни тем, ни другим. Но не смеяться я не мог. Потому что мне внезапно, как озарение, пришло решение всех проблем. С этой минуты я вновь смотрел в будущее с оптимизмом. Нужно было только еще немного поработать. Но это будет сплошное удовольствие.

— Людмила Васильевна! — поднял я на нее глаза. — Можно мне позвонить от вас?

— Конечно, — посмотрела она на меня удивленно. — Почему вы спрашиваете, Гриша? Конечно, можно.

— Спасибо.

Но прежде чем набрать номер, я счел нужным объяснить:

— Понимаете, Людмила Васильевна, у меня только что сгорел очень важный материал. Я хочу хоть что-нибудь спасти.

— Звоните, звоните. Я пока переоденусь, и мы вместе выйдем. — Она ушла в другую комнату.

Я подошел к тумбочке, поднял трубку и набрал номер. На другом конце провода ответили тут же.

— Лапшин?

— Ничего себе, — проговорил я. — Откуда вы знали, что я вам позвоню?

— Подробности при встрече, — быстро ответил он. — Через три часа встречаемся на Ленинградском вокзале, около памятника.

— Почему не через час? — удивился я.

— Все это время вы будете петлять по городу, избавляясь от хвоста, если он у вас будет. Вы звоните от Кости?

— Откуда вы знаете? — поразился я.

— Я так и думал, — удовлетворенно ответил он. Раздался щелчок, и короткие гудки оглушили меня.

Людмила Васильевна вышла из комнаты и сообщила:

— Я готова. Мы можем ехать.

— Да, — сказал я. — Едем.

4

Интересный он человек, этот Стас Лейкин. Сочетание опыта слежки и непроходимой глупости по части обращения к органам с предложением купить у него некоторые документы. У меня еще будет время подумать о нем, а сейчас я должен был уйти от «хвоста», который таки у меня был. Лейкин оказался прав.

Едва мы вышли из дома, Людмила Васильевна и я, и поймали такси, за нами двинулась самая обычная машина. Уж не знаю, как я понял, что это агенты, но понял. Она буквально приклеилась к нам, эта тачка. Я особо не беспокоился по этому поводу. Была во мне уверенность молодого идиота, что избегу я этой напасти. Я уже даже знал, как и где это произойдет.

Они, конечно, могут быть гениями сыска все до одного, но не могут, например, войти вместе со мной в кабинку туалета или, опять же только для примера, пойти с Людмилой Васильевной к лечащему врачу Константина Сюткина под именем Григория Лапшина.

Разумеется, мне было неловко перед мамой Кости, но дело того стоило. Потом как-нибудь объясню, а пока не до формального соблюдения всех приличий. Я собирался, едва мы с ней войдем в больницу, незамедлительно свалить через черный ход.

Все получилось как нельзя лучше. Если они и хватились меня, то для того, чтобы снова найти свой объект, им понадобится кое-какое время, которое я постараюсь использовать на все сто.

Но успокаиваться было рано. Еще битых два часа я колесил по городу на тот маловероятный случай, если все-таки слежка за мной ведется. Как полный идиот, пугая самого себя, я на полном ходу запрыгивал в троллейбусы, маршруты которых представлял себе весьма приблизительно, выходил на Богом забытых остановках, ловил такси, ехал на них до ближайшей станции метро, чтобы там, около этой самой станции, поймать новое такси и ехать на нем черт знает куда.

Я выскакивал из вагона в самую последнюю секунду, рискуя переломать себе ноги, бродил по вестибюлям, я надоел самому себе хуже горькой редьки, но уговаривал и уговаривал себя, что это временное, преходящее, зато потом все будет хорошо.

Наконец, у меня просто не осталось времени на продолжение всех этих игр. И я поехал к месту встречи со Стасом Лейкиным.