Темное двуличие

Я кивнула и выдохнула, наблюдая, как палец Люка подцепил край ткани, прикрывающей мою пульсирующую киску. Он тянул трусики и растягивал их, пока они не порвались, как ничто под его силой. Мне было все равно; у меня было еще много пар, и я хотела облегчить ему самый быстрый способ заставить свой язык атаковать мой клитор.

И это было все. В мгновение ока он раздвинул мои половые губки и обнажил клитор своим языком, пощелкивая и облизывая его, пока я не подумала, что вот-вот сойду с ума.

— Вот так, хорошая девочка, — сказал Александр, прижавшись губами к моему уху. Его дыхание было горячим и тяжелым, а его слова возбуждали меня. Мне нравилось, когда меня называли хорошей девочкой. В этом было что-то первобытное, получать от него поощрение, как будто он раздавал награды за мое отличное поведение. И мне это нравилось, все это. Я бы сделала все, чтобы слышать это снова и снова.

— Дай ему попробовать твою идеальную маленькую киску. Откройся для Люка. Дай ему свои соки, мой маленький персик.

Люк застонал от удовольствия, пожирая мою мокрую киску. Он лизал и лакал меня, как будто изголодался по моему телу, как будто я была единственным, что могло сохранить ему жизнь. Его язык двигался быстрее, и мои соки текли быстрее.

Я чувствовала, что наполняюсь, и жидкости некуда деваться. Я была сосудом, который мог переполниться, если бы он продолжал делать то, что делал, и не было ничего, что заставило бы его остановиться.

— Ты напрягаешься, — сказал Александр, наблюдая за Люком между моих бедер. Моя рука была на его голове и запуталась в его волосах, когда я цеплялась за Люка, словно он был спасательным плотом в океане непредсказуемого удовольствия.

— Давай, расслабься. Отпусти. Дай нам то, что мы хотим.

Люк кивнул и стал работать усерднее, быстрее двигая языком и губами, одновременно добавляя палец, чтобы поиграть с моим пульсирующим центром и проскользнуть в мой вход. У меня было ощущение, что он делал это раньше, как будто где-то во сне я была с ним в такой же ситуации. Ну, за исключением другого парня. На меня никогда не обращало внимания больше одного мужчины одновременно, и чем чаще это случалось, тем больше я понимала, что никогда не смогу вернуться только к одному.

— Кончи, — сказал Александр, его дыхание теперь отдавалось у меня в ухе, когда он обхватил мою грудь сзади одной рукой. Он покрутил мой сосок между большим и указательным пальцами через ткань моего топа и лифчика, но немедленная стимуляция нервов удовольствия была интенсивной и взрывоопасно восхитительной.

— Почувствуй, как его язык лижет тебя, а пальцы трахают. Я хочу, чтобы ты почувствовала его внутри себя и почувствовала, как моя рука обхватывает твое горло.

Затем он сделал это, схватил меня за горло и сжал. Этого было недостаточно, чтобы напугать или причинить мне боль, но этого было достаточно, чтобы я почувствовала, как от его прикосновения на коже остаются синяки. Я ахнула, но у меня перехватило дыхание, где его рука сжала мою шею и перекрыла доступ воздуха.

Это было так чертовски восхитительно, что я не могла сдерживаться. Я вообще ничего не могла поделать. Я должна была отпустить и позволить себе упасть в кружащийся водоворот блаженства, который кружился вокруг меня, пока я не превратилась в чистый экстаз.

Я кончила, и давление, которое нарастало в моем теле, вырвалось наружу. Из меня хлынула жидкость, и Люк лизал и посасывал мою киску. Я была ошеломлена, я никогда раньше не делала ничего подобного, но это было неконтролируемо, и мне было так хорошо, что я не смола бы остановить это, даже если бы попыталась.

— Что это? — прохрипела я сдавленным голосом. — Что я сделала?

— Ты кончаешь, — сказал Александр низким рычанием. — И это чертовски горячо. Люку это тоже нравится. Посмотри, как он лакает.

Я не могла поверить, что это происходит на самом деле и что мы занимаемся этим посреди кампуса, окруженного живой изгородью, а все остальные находятся снаружи. Сочетание всего этого, наконец, ослабло, и я расслабилась, выпустила пальцы из волос Люка и растаяла на груди Александра.

Я чувствовала, как его сердце колотится мне в спину, ровный гул быстрого возбуждения и желания, его потребность чувствовать меня и доминировать надо мной. Мы не могли сделать этого здесь, и на самом деле, мы не могли сделать этого нигде, потому что мое упрямство не позволяло ему полностью контролировать меня, но я могла играть в это. И если быть честной. Я тоже хотела доминировать над ним. Мысль о том, как он сопротивляется мне, как я пытаюсь контролировать его, как сижу у него на груди и заставляю его лизать мою киску, боже, это было так горячо.

Люк замедлил свои движения между моими бедрами и, наконец, отстранился, облизывая губы и широко улыбаясь.

— Черт возьми, Уиллоу, это было напряженно. В ту минуту, когда я понял, что ты кончаешь, я думал, что сойду с ума, черт возьми.

— Дай мне попробовать ее на вкус, — сказал Александр, перегибаясь через мое плечо, чтобы дотянуться до Люка. Люк сел и протянул Александру руку, пальцы все еще были скользкими от моих соков.