Темное искушение

Приземлившись частично на Чада, Гордон пробурчал, когда падение лишило его воздуха, но достаточно быстро пришел в себя. Прежде чем Чад успел освободиться и подняться на ноги. Гордон прижал его плечи к земле. Фермер мрачно смотрел на него, его лицо обрамляли свободно свисающие черные волосы.

Явно находясь в проигрыше, Чад, тем не менее, с такой же мрачностью посмотрел на мужчину. — Дайте мне встать и попытайтесь прислушаться к здравому смыслу. Я прибыл в Пенхоллоу, чтобы узнать, кто ответственен за потопление кораблей с невинными людьми на борту. Софи здесь не при чем. Но я полагаю, что вы-то как раз в курсе дела, не так ли, Гордон?

Он почувствовал, что хватка загорелых рук ослабла. А Гордон посмотрел через плечо.

— Что ты ему рассказал, парень?

Чад незамедлительно воспользовался минутным отвлечением Гордона, схватив его за руки, оттолкнувшись ногами от земли и вложив всю свою силу, чтобы сдвинуть мужчину на бок. Потом граф выпрямился и перевернул фермера на живот. Поставив колено на спину Гордона, он заломил одну из рук фермера назад.

Но крупный мужчина всё равно не перестал вырываться. Чад еще потянул его за руку. — Хотите, чтобы я ее вывихнул?

Гордон проворчал, но покачал головой.

— Тогда успокойтесь. Может, вы и больше меня, ноя прекрасно знаком с боксом и борьбой со школьных лет. Стоит ли нам проверить мои навыки?

Гордон перестал сопротивляться.

— Хорошо. Я сейчас вас отпущу. Помните, что это только между нами. Оставьте Софи в покое.

Фермер повернул заросшую щеку к земле и сказал. — Так значит «Софи»? А какое отношение она имеет к вам?

Чад проигнорировал вопросы. Освобождая мужчину и поднимаясь. Что он мог сказать? Он не знал, кем ему приходилась Софи.

Гордон отбросил с глаз растрепанные волосы, продолжая жаловаться, пока жена помогала ему подняться. — Ходит там, где ей бродить не стоило. Если девчонка не научится быстро, где ее место, то скоро для нее всё закончится.

— И если вы, Гордон, не придете с повинной и не поможете мне, то попадете на виселицу.

Рейчел, стоявшая рядом с братом, заплакала. Луиза Гордон обиженно посмотрела на Чада. Он подбородком указал на дом. — Я хочу, чтобы все зашли внутрь. Сейчас же.

Его безмерно раздражало то, что они все посмотрели на Гордона, чтобы получить одобрение прежде, чем войти в дом.

Но расспросы Чада пришлось отложить, пока тетя Софи не закончила испуганно причитать над состоянием своего сына, его избитым лицом и сломанной рукой. Она затащила его назад на диван, накрыла несколькими одеялами, успокоила дочь, осведомилась у Софи о ее самочувствии и приготовила чай.

Пушистый колли по кличке Хейворт вскарабкался на диван, заняв довольно много места возле Доминика. Он обнюхивал и лизал сломанную руку. Животное, казалось, успокаивало молодого человека, так как Доминик не вмешивался, пока Рейчел объясняла родителям обстоятельства нападения.

Йен тем временем тихонько устроился в самом дальнем уголке комнаты. А потом ушел на кухню. Чад забыл, что молодой рыбак мог быть нежеланным гостем в доме, особенно для Барнаби Гордона.

Софи тоже оставалась в стороне, сидя в одиночестве на деревянной скамье у стены в дальнем углу у камина. Чад очень хотел подойти к ней, желал держать ее в объятиях и просить прощения за всё плохое, что натворил. Его мучил единственный вопрос: если бы он был честен с самого начала, было бы всё по-другому? Как только возникла тема контрабанды, в ту первую ночь, когда они обыскивали берег в поисках таинственного корабля. Должен ли он был признаться в причинах своего приезда в Пенхоллоу, и во всём, что было до этого?

Она, вполне возможно, убежала бы от него как можно быстрее и дальше, но, по крайней мере, ей не пришлось бы нести ужасную ношу его обмана.

Я отдалась за ложь, за призрачное удовольствие, которое я по глупости посчитала реальным.

Эти слова ранили его совесть, безжалостно наказывая, и он вполне это заслужил.

Он повернулся к Гордону и к тому, что мог исправить. — Кто заплатил вам за перемещения огней на берегу? Те мужчины с фермы на торфяниках?

— Не говори ему ничего, Отец, — пробормотал Доминик, почесывая косматые уши Хейворта. Фермер-гигант неуклюже прошел по комнате и сел в кресло, которое переместил к дивану. Большой рукой он накрыл лоб сына в простом жесте привязанности, совершенно не вязавшемся с грубой внешностью этого человека. Гордон оценивающе посмотрел на Чада, чем возродил его надежды, что его усилия не напрасны.

Но когда фермер мрачно промолчал, Чад стал перед тем человеком и указал на диван. — Два негодяя избили вашего сына. Предположим, что следующей будет ваша дочь? Или жена?

Гордон побледнел. Мрачно он оглядел свою семью, даже Хейворта. Его угольно-черные брови сошлись над носом.

— Всё еще не хотите говорить? — вместе с нетерпеливым гневом Чад испытал боль, одновременно в теле и в голове. Это ощущение походило на ту же болезнь, что захватила его прежде у часовни. Решив не показывать своей слабости перед фермером, он специально положил руки на подлокотники кресле Гордона и гневно поджал губы, надеясь скрыть свое состояние.