Темное искушение

— Вы водите компанию с убийцами, мистер Гордон, — он закусил губу от боли и надеялся, что это движение было угрожающим. — Их действия в отношении Доминика показывают, что они считают вас обоих обузой. Мы знаем, как эти негодяи избавляются от обузы.

Мужчина гневно посмотрел на него из-под насупленных бровей. — Расскажите мне, Ваше Лордство, как случилось, что я стал такой чертовой помехой? Ведь прошлой ночью не я шпионил. И не мой сын.

— Нет, это была Софи, — Доминик указал пальцем на нее.

— И я, — быстро ответил Чад. Боль отступила, и он выпрямился.

— Черт возьми, — Лицо Гордона побагровело. Он поднялся, заставив Чада отступить на шаг. Собака завыла.

— Вы снова собираетесь драться, Гордон, или решили быть полезны на сей раз? — Когда мужчина что-то проворчал, Чад сказал. — Я видел, как вы прошлой ночью разглядывали море в бинокль. Вы искали сигнал; я это понял, когда подслушал у отверстия в фермерском доме прошлой ночью. Вы ждали возращения судна, разве нет?

— Не ваше дело, черт побери.

— Отец. Расскажи ему, — Рейчел спрыгнула с ручки дивана. — Лорд Уайклифф, много лет все в городе получали прибыль от товаров, привезенных сюда из Франции и других стран. Контрабандная торговля — это наша жизнь, и так было всегда.

— Да, мисс Гордон. Но не так давно обстоятельства изменились, верно?

— Да, — прошептала она. — Это больше не просто торговля, а что-то злодейское. — Она повернулась к отцу. — Ты должен рассказать Лорду Уайклиффу всё, что знаешь. Ради нас всех.

Под гривой темных волос было заметно, как подергивается щека Гордона. Он снова сел в кресло. Потянувшись, он взял руку дочери, большим пальцем потирал ее костяшки, покрасневшие от тяжелой работы на ферме. Фермер вздохнул, словно океан, ударяющийся о скалы.

— Мне и моему сыну заплатили, чтобы мы высматривали сигналы кораблей на горизонте. Три вспышки, потом две, затем четыре. Всегда после полуночи и только в те дни, когда луна светит неярко, а ночное небо темнее всего. Мы по очереди стоим на страже. Когда сигнал появляется, он или я спускаем наш ялик к берегу и зажигаем ряд факелов.

— В заливе возле Эджкомба.

Гордон кивнул.

— А вы проследовали по туннелю до суши? — спросил Чад.

— Боже, нет. Мы делали то, что нам приказали. Забирались туда, зажигали факелы и уходили. Корабль причаливал поближе и отсылал шаланду с грузом на берег. Груз снимали, а команда тушила факелы и расставляла их обратно в пещере до отплытия.

Рукой проводя по растущей щетине на подбородке, Чад задумался, правду ли говорил этот человек. — Вы говорите, что никогда не испытывали искушения вернуться назад и осмотреть груз? Может, даже кое-что стянуть для себя?

Лицо фермера помрачнело. — Искушение? Да, испытывал. Но достаточно ли я глуп, чтобы дурачить мошенника? — гордон покачал головой. — Сколько, как вы думаете, я бы прожил, если бы стал играть с такими головорезами?

Движение позади него привлекло внимание Чада к Софи. Она прошла по комнате, ее юбки громко шуршали по полу. — «Игра света. Иди спать. Всё в порядке». Как вы могли говорить такую вопиющую ложь? — она повернулась лицом к тете? — Тетя Луиза, как вы могли?

— Прости, дитя. Мы просто пытались защитить тебя.

— То есть защитить себя, — внешне она казалась спокойной, руки на талии, голова слегка наклонена на бок. Но Чад видел, какая буря разразилась в ее серых глазах, и почувствовал гнев, исходивший от нее бушующими волнами. — Пытались защитить добытое нечестным путем, — тихо говорила она. — Неудивительно, что вы не хотели, чтобы я жила тут. Неудивительно, что вы боялись моего дедушку. Вы просто представить не можете свои виновные лица на первой полосе Бикона.

Рейчел вздохнула. Несмотря на синяки, Доминик сумел изобразить приличную хмурую гримасу.

Чад подошел к Софи и коснулся ее руки. Она вздрогнула и обратила свой взгляд, полный бурных эмоций, на него, но он отказывался отступить. Не мог, как только почувствовал ладонью жар ее кожи. По своей воле его пальцы сомкнулись вокруг ее руки. — Они стараются сотрудничать. И не время сейчас угрожать им твоим дедушкой.

— Угрожать им? — она по очереди оглядела всех Гордонов. — Те три моряка были убиты, чтобы вы набили свои карманы и людей, которым вы помогали. Зачем вы сделали это, дядя Барнаби? Как вы могли?

— Я считал, что эта обычная игра в контрабанду, в которую мы всегда играли. — Гордон сложил руки на груди, как будто защищаясь. — Сделал то, о чем меня попросили, и не совал носа не в свое дело. Когда я понял, что это было чем-то большим, чем просто укрывательство налогов от короны, что на кону — жизни, было слишком поздно выходить из игры. Я знал слишком много, так они сказали.