Темное наследие I. Там, на неведомых дорожках…

Я подошел и с замиранием сердца поздоровался.

— Здравствуй. Покачать?

Она прикрыла глаза в знак согласия, и я стал несильно ее раскачивать.

— Твои деяния оставляют следы в Сиянии Леса, — загадочно пояснила красавица, прикрыв свои чудные глазки; что-то мне подсказывало что видеть она меня при этом не перестала.

— Это к добру или к худу? — спросил я, невольно вспомнив домового.

— Это бытность, — непонятно ответила дева леса, видимо решила быть сегодня вся такая загадочная. — После того как ты отказался пустить корни в этом лесу, я не верила, что ты сумеешь выжить, гармонично влиться в Сияние Леса. С виду ты не приспособлен для такой жизни, но твои успехи, в том числе и охотничьи, говорят, что я заблуждалась. Я не вижу конечной цели твоего пути, но само направление, видимо, выбрано удачно.

— Какое еще может быть направление, оно одно, мое выживание, — хмыкнул я, ловя себя на странном ощущении.

Вроде и рад встрече, вроде хочется кинуться потискать русалку пока она такая спокойная и никуда не убегает, но чую что встреча окажется скоротечна, а когда в другой раз свидеться удастся — не понятно. Поэтому изо всех сил осматриваюсь, оглядываюсь, прислушиваюсь, принюхиваюсь, и к себе, и к русалке, и к окружению, и к ощущениям. Судорожно ищу, пытаюсь найти то, что позволит мне входить в такие сны каждую ночь, чтоб каждую ночь видеться с девой-мечтой. Но не нахожу. Да еще и теряю из-за этого те мгновения которые мог бы посвятить только русалке и общению, контакту с ней.

— Да нет, что-то тобой движет еще, помимо желания выжить, — усомнилась русалка.

— Ну, так это, любовь и движет, — улыбнулся я. — Без любви любая жизнь станет просто существованием… Как там у классиков? Я люблю, значит я существую!

— Ничего не перепутал? — невинно осведомилась лесная дева. — Как-то ты несерьезно к любви относишься…

— Так она ж не выживание что б к ней серьезно относиться, она стимул для выживания…

— О, кстати о выживании, — посмотрела на меня сияющими глазами русалка — видно было что речи мои ей любы, — после сегодняшней охоты стая признала тебя хищником…

— Стая волков, что ли? — усмехнулся я. — И что с того? Не будут теперь на меня нападать?

— Вряд ли, ты же не ее член, — ответила дева леса. — Стая — это не только волки, и это не просто стая. Это духовная общность лесных охотников, лесной эгрегор, в который входят и волки, и рыси, и лисы, и медведи. Волки же составляют костяк Стаи.

— Не понимаю, ведь эти животные враждуют? Волки не любят рысей, рыси — лисиц? Неужели это одна стая?

— Не стая, а Стая, — поправила русалка — и действительно, мы вкладывали в это слово разный смысл. Даже больше — собственно, как «Стая» это слово интерпретировал мой разум, подобрав наиболее близкое по смыслу и уровню моих знаний. На самом деле это слово означало намного больше. — Ты не знаешь ее Закона, поэтому и не понимаешь ее сущности.

— Почему не знаю? — усмехнулся я. Слово «закон» вообще выпало из моего восприятия, оставил лишь след в качестве ассоциаций со словами «род», «время» и «порядок». — Знаю: «мы с тобой одной крови, ты и я».

Русалка громко рассмеялась, может тоже любила читать Киплинга, и произнесла:

— Какой же ты все-таки глупый! — но тут же посерьезнела: — Если Стая примет тебя, то твое сияние не пойдет в разлад с Сиянием Леса.

— Что для этого надо сделать? — уточнил я.

Идея была понятной: местные хищники живут по понятиям, поэтому лес их не трогает. Если я стану таким же ровным пацаном как они, то и ко мне у леса претензий не будет, и спригганы не придут в один прекрасный момент по мою душу.

— Понять Закон Стаи, — улыбнулась русалка.

— Ага. Очень интересно хоть и нечего не понятно, — я догадался, что конкретного руководства от своей прекрасной визави не дождусь. — А олени и другие травоядные животные — не входят в Стаю?

Русалка опять рассмеялась, слегка прикрыв глаза от удовольствия.

— Это другой эгрегор, — пояснила она, — но тебе-то он зачем, ты же охотник?

— Кстати об охотниках. Чьи это метки я то и дело встречаю на деревьях? — как бы ненароком я задал ключевой вопрос, который довлел надо мной с момента обнаружения этих самых меток.

— Хозяина здешних угодий, — несмотря на расплывчатость моей формулировки, русалка вполне поняла, о чем я говорил.

Однако «слово», означающее этого зверя, не произнесла, дав лишь определение. Кажется, она сделала это специально, понимая, что незнакомые «слова» становятся мне более-менее понятными.

— Он тоже входит в Стаю? — уточнил я.

— Нет, он стая в себе, — непонятно ответила русалка.

— Стая враждует с ним?

— Как можно с ним враждовать?

— Ну, нападать на него, уводить его стада, перебивать его метки…

— Нет, — рассмеялась русалка. — Враждовать с ним — это ровно как лаять на грозу…

Затем перевела взгляд на меня и с прыгающими искорками в глазах уточнила:

— А ты, будешь перебивать его метки?

— Зачем? — не понял я, это же меня выдаст, заставит сверххищника напасть раньше времени; потом, после моей безусловной победы можно и перебить, если это по местным понятиям требуется…