Темное наследие I. Там, на неведомых дорожках…

— Ясно, — вздохнула русалка. — Тебе многое надо узнать, или вернее — понять, но ты, похоже, не совсем безнадежен…

— Кстати, почему ты так печешься о том, чтоб мое сияние не пошло в разлад с сиянием леса?

— Не леса, а — Леса, — нахмурилась русалка.

— А в чем разница?

— Лес — это эгрегор растительности. Если твое сияние не найдет гармонии с ним, то он не примет тебя целиком.

— И все-таки, ты не ответила на мой вопрос?..

— Глупый ты, — посмотрев мне в глаза, печально улыбнулась русалка.

После этого поляна стала таять, растворяться, покрываться серым туманом, сквозь который проступала первозданная тьма. Однако «сон» на этом не закончился окончательно, ибо из «тьмы» на меня взглянули чьи-то глаза. И было в них столько злобы, ненависти и презрения, что проснулся я в холодном поту.

ТОМ I: 25. Боевое тело

Я всё больше убеждался в том, что мои встречи с русалками не случайны, что есть условия, при выполнении которых они происходят.

Одним из условий я считал наличие у меня «активации», которая обычно или обнулялась или заметно убавлялась после каждой встречи с русалками. В этот раз уровень активации тоже уменьшился, но не сильно — недоеденного индриком клубня хватило чтобы его восстановить. Вероятно, расход активации на грёзу был тем выше, чем важнее она для меня, или чем больше действий в нем происходило, или еще от что-то в этом роде…

На охоте произошло что-то еще, нечто такое, что инициировало очередную встречу. Возможно, это убийство индрика. Тогда следующим условием могло стать, например убийство двух индриков, развитие, так сказать, количественной составляющей. Или развитие качественной составляющей, допустим нужно будет убить более сильного индрика, самца. Или возможно надо убить вообще другого зверя, волка там или кабана.

Возможно убийство тут ни причем, важна новизна, новые открытия, знания, опыт. Открыл горное озеро — повстречался с русалкой. Еще и награду получил, соль и серу.

Убил индрика, освоил охоту, потрошение или свежевание — опять встретил русалку, и опять получил награду, способность чувствовать эгрегоры.

При этом, если при первых встречах награды и были, то как-то не ощущались, и даже не обозначались русалками, однако в этот раз всё было по-другому. Она даже план мне обозначила, потренируешься пока на кошках, вернее на волках, подключишься к Сиянию Стаи, а потом, если всё нормально пойдет, подключишься и к Сиянию Леса. С корабля в карьер — это укрепит связь между нами, даст возможность взаимодействовать более плотно, возможно даже контактировать наяву. Такие мысли воодушевляли, если не окрыляли. При этом радовало всё — и появление новых способностей, и желание русалки развивать наши отношения.

К логову я буквально бежал. Мне казалось, что весь лес знает о том, что у меня за спиной короб с вкуснейшим сочным оленьим мясом и из-за каждого куста высовывается волчья, рысья, а то и вовсе медвежья морда. Втягивает в себя воздух, принюхивается, жадно облизывается и пускается в погоню. С другой стороны, я понимал, что если не потороплюсь, то мясо протухнет, надо успеть еще разок поесть вкусняшки и законсервировать остатки. Третьим стимулом было желание активировать боевое тело, и тут был еще один животрепещущий момент. Логично предположить, что если сейчас на меня нападут, то я активирую боевое тело для своей защиты, и опять потрачу вызов впустую, и ни в чём толком не разберусь. Как там по законам Мерфи? Если неприятность может произойти, то она обязательно произойдет. И — из всех возможных неприятностей произойдёт именно та, ущерб от которой больше.

Как бы там ни было, дал ли мне страх крылья или пинка под зад, однако обратную дорогу я преодолел за полтора дня. Дом милый дом! Беглый взгляд не выявил следов разгрома и разграбления, что не могло не радовать. Я развел огонь в очаге и коптильне — и дров и коры хватало, пристроил шкуру оленя-индрика в пещере к беличьим и импьим шкуркам.

Несмотря на наступившую ночь я сходил к Каменке, наполнил два корыта водой и развел в них приготовленный отвар отмоки. Вообще по ночам я старался не гулять. Ночной лес не то, чтобы пугал меня, скорее я ощущал себя в нём беспомощным. Он был густым и даже яркие звезды этого мира, и не менее яркая луна не разгоняли темноту под его пологом. Я пробовал пользоваться факелом, и это помогало, но только если предстояло перемещаться между знакомыми местами. Корыта я, естественно, с собой не потащил, а натаскал воду с ручья в кувшинах. Для заполнения тары водой в условиях мелководья я в своё время вылепил и обжег плоский широкий черпак, который хранил здесь же. Еще здесь хранилась кружка, позволяющая с комфортом утолять жажду.

После этого нажарил шашлыков из оленины с запасом, на сегодня и на завтра, а остатки мяса тонко и мелко нарезал, отбил чуть ли не до прозрачности и повесил над коптильней и на растяжках.