Темное наследие I. Там, на неведомых дорожках…

Всё-таки оленина была вкусна, этого у неё не отнять. У моего отца была такая теория, что вкусом организм показывает нам в чём нуждается. Если тебе сейчас нравится вкус оленины, значит организму нужны питательные вещества из неё, если не нравится вкус рыбы — значит вещества из рыбы не нужны. Поэтому я предпочитал не насиловать себя продуктами, которых не хотел, по крайней мере если обстоятельства это позволяли.

Что же, ужин подошел к концу, прокрастинировать формальных поводов больше не осталось, пора приступать к активации.

Сердце бешено стучало в предвкушении, а также в опасении, вдруг не сработает, или что еще хуже — вдруг впустую потрачу. Да я когда лишался девственности так не волновался!

Я вызвал иконку тела, перевел ее в режим отображения боевого тела, мысленно потянулся к ней, послал желание, еще и вслух произнес: «Активируйся!»

Меня накрыло необычным, странным, но в то же время довольно приятным ощущением. Словно у меня появился новый «орган», которым я мог теперь управлять; мозг ощущал его, знал как с ним обращаться чтоб вызвать активацию и даже знал, как ее отменить. Причем «орган» этот всё время был при мне, находился в моем теле, он не ощущался инородным, просто я не умел им пользоваться. Вроде как способность шевелить ушами, не знаешь, как это работает, но если научишься, то вряд ли потом сможешь объяснить другим, как именно это происходит.

Браслеты ярко вспыхнули серебристым светом и по моему телу пробежала волна холода. Вместе с ней пропала одежда — лапти и юбка из рогоза. Затем откуда-то изнутри выплеснулась черная тягучая жижа, в мгновение покрыла все тело, и я потерял контакт с ним — пропало зрение, слух, тактильные ощущения. Благо длилось это недолго, тело полыхнуло жаром и все ощущения вернулись в норму.

Ну вернее, как в норму, стали намного выше нормы! Всё вокруг стало гораздо свежее, что ли, отчетливее, ярче, не смотря на темноту. По идее надо было, наверное, подождать с активацией до утра, но не думаю, что темнота помешает ознакомительному вызову, скорее наоборот, сразу покажет на что способно боевое тело, в том числе и в условиях пониженной видимости.

Зрение стало намного острее и четче, цветопередача улучшилась — видел я хоть и не также хорошо, как днем, но намного лучше, чем обычными глазами. Моргать не требовалось, но это не вызывало дискомфорта или фантомных попыток закрыть глаза — новая информация была прописана где-то в мозгу и воспринималась как данность, словно всегда так было, с самого рождения.

Запахов стало больше, гораздо больше, и они стали свежее. Улавливались они через сопла, через них же происходило дыхание и фильтрация. Я четко чуял направление своей селитряницы хотя обычно не замечал запаха от нее пока не приближался метра на три. Чуял запах дыма от сухой березы в очаге и ивовой коры в коптильне — они отличались. Чувствовал свежее дыхание ночного леса, слегка сдобренное плесенью и прелой травой.

Слух оказался более чем странным: по ощущениям выходило так, словно я воспринимал звуки всем своим телом. При чем не только звуки, но и вибрации, толчки, колебания. Удивительным было то, что при таком раскладе я намного точнее определял направление звука, мог приглушать большинство звуков до фонового уровня и отслеживать какой-то один. Вестибулярный аппарат не был привязан к слуху, он сосредоточился в модуле тяги земной, я напрямую чувствовал гравитацию и свое положение в пространстве. Это было крайне необычно, но в то же время поразительно комфортно и надежно.

Опять же, ни один из вышеперечисленных казусов изменившихся органов чувств не вызывал проблем — тело и мозг знало о них, они был прописаны в инстинктах, рефлексах, реакциях и бог знает в чем еще. Дискомфорта не было, была уверенность в таком положении вещей, знакомая и привычная уверенность.

— Привет, мир! — произнес я и подивился своему сдвоенному дребезжащему голосу. Его словно пропустили через какой-то механизм по изменению, но при этом сам он остался узнаваем, обертоны, интонация. Я попробовал сказать следующую фразу только верхним кристаллом и у меня получилось, затем нижним:

— Раз, раз… Два, два…

Нижний кристалл звучал более высоко чем верхний, наверное, потому что был меньше по размеру.

Я осмотрел себя — все было в точности как при проектировании, все элементы, которые я мог разглядеть оказались на своих местах. Цвет выглядел великолепно, хоть я и не знал, как называется конкретно этот оттенок; вероятно где-то в настройках можно посмотреть количественное отношение цветов, насыщенность, яркость и контрастность.

Тело в целом стало более массивным, пальцы на руках более толстыми. Щитки, идущие по их наружной поверхности, соприкасались и терлись друг о друга при попытке пошевелить пальцами. На ощупь щитки были твердыми как кость или камень, но прикосновение к ним ощущалось, то есть у них были рецепторы или нервные окончания. Надо бы проверить болевой порог до первого сражения, чтоб не стушеваться в бою если что-то пойдет не так.