Темное наследство

– Всё в порядке? – спросил я, всматриваясь в её лицо.

– Я просто задумалась, – ответила она, стараясь отстраниться.

Горничная открыла деревянный шкаф возле входа на кухню, достала несколько свечей и подсвечники.

– Думаю этого хватит, пока я буду чистить канделябры, – сообщила горничная, убирая свечи в карман фартук.

Бетти взяла поднос с чаем, а мне достались подсвечники и мы поднялись обратно в библиотеку. Найдя спички возле камина, я зажег несколько свечей и поставил их на столик. Бетти собралась все канделябры и поспешила покинуть комнату, не сказав ни слова. Это меня насторожило, ведь она всегда любила поговорить, а тут будто воды в рот набрала.

Окинув взглядом весь творившийся беспорядок, я решил для начала, разложить книги по местам и привести библиотеку в порядок. Отодвинув шторы с нескольких окон в надежде пустить свет в помещение, я расстроенно вздохнул. Дождь вновь накрыл Лондон и света в комнате это не прибавило. Открыв тяжелое окно холодный воздух заполнил помещение, унося с собой запах табака. Собирая книги я думался о том, почему здесь такой бардак, ведь отец любил, когда все лежит на своих местах, а значит Бетти он сюда не пускал. Горничная всегда тщательно следила за домом, не допуска пыли и грязи, а тут будто жизнь замерла и в библиотеку явно никто давно не заходил после кончины отца.

Подойдя к книжном шкафу, чтобы заполнить пустующие полки, я заметил, что все книги были в основном на одну тематику. Древние обряды воскрешения, мифы и легенды разных народов и даже некромантия. Отец всегда любил древность и часто ездил в археологические поездки, особенно в Египет, но даже для него это слишком. Возможно за последний год, который мы не виделись его разум совсем помутился. Закрыв дверцу шкафа, я заметил маленькую шкатулку стоящую на углу камина. Маленькая металлическая шкатулка, квадратной формы с выгравированным скарабеем на крышке. Открыв её, я обнаружил ключ небольшого размера, который видимо и открывал замок дневника. Моя догадка оказалась верна и замок поддался, тихий щелчок механизма был тому доказательством. Я открыл дневник и на пол выпал конверт с подписью отца и пометкой “для Генри”.

“ Дорогой Генри.

Мне так жаль, что я подверг тебя опасности в погоне за невозможным. Я всю жизнь испытывал вину за то, что ты рос без матери и признаться мне и самому не хватало Элеонор. Не было и дня, чтобы я не вспоминал твою мать. Она была чудесна. Острый ум тебе достался от нее. Но к сожалению желание обмануть смерть сыграло со мной злую шутку и я призвал то, что нельзя было призывать. Эту ошибку я оплачу своей жизнью. Прочти мой дневник. Ты поймешь, что я не сошёл с ума.

С любовью, твой отец Джеймс”

Я не был согласен с тем, что отец был душевнобольным, однако врачи наблюдавшие за ним были уверены в этом. Это же и указано в причине смерти, но душевно больные не излагают так четко свои мысли. Внезапно по спине пробежал холодок. Я ощутил, что-то похожее на холодное дыхание на своей шее. Обернувшись, я увидел лишь открытое окно библиотеки про которое совсем забыл. Выдохнув с облегчением, я закрыл окно и потряс головой, прогоняя тёмные мысли.

“Это всего лишь окно, Генри. Ты же не веришь во всю эту чушь” – подумал я, усаживаясь на диван, чтобы выпить уже остывший чай.

Снизу послышался звук открывающейся двери и ворчание Эмброуза, который вернулся с моим фраком. Закрыв дневник и убрав ключ обратно в шкатулку, я направился вниз. Подойдя к лестнице, я услышал, как Бетти перешептывается с Эмброузом о том, что я вернулся от адвоката с дневником и Бетти боится, что я сойду с ума, как и отец. Ступенька скрипнула под тяжестью моего веса и шёпот прекратился.

– Я принёс фрак, Генри, – послышался голос Эмброуза.

– Спасибо Эмброуз. Мне нужна будет карета к семи вечера, – сказал я, спускаясь по лестнице.

Дворецкий кивнул, протянув мне фрак. Бетти стоявшая рядом, перебирала полотенце в руках, а её взгляд был полон тревоги. Не обращая внимание на странное поведение Эмброуза и Бетти, я взял зонт и вышел за дверь. Мне необходимо купить букет для Амели, чтобы поздравить её с предстоящей свадьбой, а с этими двумя я разберусь позже.