Темное пламя. Дети Проклятия (СИ)

— Ну что ж… — мой Дей, слишком довольный для рычания, разводит руками с коротким поклоном. — Я не могу не прислушаться к совету моего нового королевского волка! — а затем сам вынимает серебряный ободок из пальцев застывшего, словно жук в янтаре, Бранна.

Глава 14. Золотая библиотека

Бранн, застывший памятником самому себе, привлекает внимание задремавшего удава. Тот открывает глаза, всматривается в сомкнувшиеся на браслете руку неблагого, прикрытые глаза, подрагивающие уши.

— Чт-то т-тут-т произошло? Бранн заколдован?

— Я дал Бранну защиту от его братьев, — бодро отвечает Дей. — Вот не знаю, как отнесется!

— Он может-т от-т эт-той защит-ты от-тказат-ться? — Боаш взволнованно приподнимается над плечом Вороны.

— Нет! — мой Дей рапортует еще более бодро. — Обратной силы не имеет!

— Т-тогда большое спасибо! — удав учтиво склоняет голову. — Признат-ться, мы все переживали, т-трет-тий принц, — скашивает глаза на Бранна, вздыхает, — иногда не думает-т позабот-тит-ться о себе! И т-так было, и т-так, видимо, будет-т! — хвост наставительно приподнимается.

Да, мой Дей, мне тоже кажется, что удав не с самого своего детства был собственно удавом!

Наша неблагая Ворона пока не подает никаких признаков жизни, только дергаются острые ушки; да, я помню, он так нервничает! И придерживает их руками. О! А может все-таки не стоит?

Боаш диковато косится на тянущиеся к острым кончикам руки Дея, но не препятствует. Даже уши у нашего неблагого особенные — на ощупь мягкие и как будто опушенные! А на взгляд и не определишь! Острые кончики теплые, тонкие, чувствуется, как дергаются напряженные мышцы, однако от твоего касания дерганье постепенно стихает.

Боаш пораженно качает головой:

— Я думал, он сразу в себя придет-т! — приподнимается гибко, нависает над ближайшим захваченным ухом. — Поразит-тельно! Может-т и впрямь всё уст-троит-тся…

— Что Бранн настолько не поделил с братьями, что они злы на него?

Да, мой Дей, потряси головой, я тоже не понимаю, как такое возможно в рамках кровного родства!

Боаш затейливо изгибает хвост, поджимая его, опасливо смотрит на медленно дышащего Бранна, свивает кольца выше и переползает на твою руку, все приближаясь. Да, касания неблагого удава нам, мой Дей, видимо, было сегодня не избежать.

Боаш шепчет, зависая прямо перед твоим лицом:

— Т-трет-тий принц заст-тавляет-т наших Парящих королей опасат-ться за свой т-трон и за уст-тойчивост-ть Парящей башни!

Бранн начинает отмирать именно сейчас, конечно, то ли почуял, то ли собрался, наконец, поэтому Боаш скоренько свивает кольца обратно:

— Т-ты видел Парящую башню, не мог не видет-ть, т-так вот-т, я не шучу, наш т-трет-тий принц может поколебать её! Или даже обрушит-ть, но об эт-том нельзя говорит-ть за пределами маст-терской, можно т-только догадыват-ться. Обрат-ти внимание на рисунок…

— Боаш, — слабо произносит Бранн, и змея затихает с самым невинным видом, так же, как до этого, приподнимаясь над его плечом. — Что за разговоры о рисунках?

Ворона недовольно хмурится, удав изображает святую простоту, а его хвост незаметно для Бранна и недвусмысленно тычет в сторону картины во всю стену. Как же с этими неблагими все запутано, да, мой Дей!

Наш неблагой приподнимает руку с веревочным браслетом, разглядывает обреченно:

— И отыграть назад, конечно, нельзя? — зеленые глаза серьезны, в них нет места феям, но и равнодушию, которого ты так опасался, тоже нет, мой Дей.

— Тебе тоже пора присваивать профессорское звание магистра Проницателен, как обычно!

— Чтобы получить это звание, мне надо воспитать по крайней мере четырех лекарей-ма…

Ворона обрывает сам себя, поджимает губы, прикрывает глаза и снова распахивает, он уже не так серьезен. С тобой невозможно оставаться серьезным, мой Дей, который просто-Дей.

— Дей, который принц!

Вот тут я бы на твоем месте начал опасаться, и удав, судя по скрывшейся за плечом Бранна голове, со мной согласен.

— Какой я тебе волк?!

— Королевский! — важно произносит Дей, а неблагой давится воздухом от возмущения. — Ну, небольшой, допустим, но дело-то не в размерах!

Глаза Бранна становятся размером с золотой, его прошивает какое-то новое осознание, ушки нервно подрагивают опять, хорошо, что ты их не отпустил, мой волк. Ворона этого, похоже, пока и вовсе не замечает. Что к лучшему.

— Это же теперь есть и среди новостей благих и неблагих королевств! — Бранна слегка передергивает. — Это же теперь все будут знать… Боаш?

— Боюсь, что т-так, т-трет-тий принц! — довольно отвечает удав.

— Это будет сложно принять, — Ворона зажмуривается, а потом приоткрывает один глаз: — И обувь я тебе приносить не буду! Или что там положено делать?

— Если ты думаешь, что у меня недостаточно слуг, ты ошибаешься! — Дей нависает над нахохлившейся Вороной. — А вот друг пока один! И никаким Занудам я не дам причинить ему вред!

— Но я же ворона! Ворона! — Бранн обороняется из последних сил, пытаясь доказать свою правоту рационально. — Как я могу быть твоим королевским волком, если я ворона? Ворона!