Темное пламя любви

– Аглаи-буга ададедгин,
Нянгня-буга долдытчагин,
Харгингилви енгилделим,
Бэлэичилви орилдегим!

Ольга то и дело задремывала под монотонное бормотание, изредка встряхивая головой, когда старик вдруг начинал колотить в свой бубен или начинал кричал:

– Хэгэй, хэгэй, хэгэй, хэгэй!

Ему вторил Гантимур:

– Хэгэй-эй, хэгэй-эй, эй-эй-хэгэй!

Наконец Хедеу изнемог и рухнул на землю у костра, сразу погрузившись в сон. А Гантимур взял Ольгу за руку и ввел внутрь ураса. Там он плотно задвинул шкуру, прикрывавшую вход, потом они легли на устилавшие пол оленьи шкуры, полысевшие от времени, и предались любви. Сначала Ольга стеснялась спавшего неподалеку старика, но Гантимур, раньше сдержанный и молчаливый, даже в самые острые мгновения позволявший себе только глухие стоны, теперь яростно выкрикивал какие-то непонятные слова:

– Харгингилви-амикарви, мотынгилви, багдаклви, иргичилви, дянтакилви! Луннэлвэ мурукэденэл, сикагилва илтэнденэл, химат миндуло! Хумат миндуло!

А потом набрасывался на Ольгу с удвоенной, утроенной, дикой энергией, так, что она кричала, забыв всякий стыд, кричала до хрипов, до жалобных стонов, почти теряя сознание от новых и новых приступов наслаждения.

Наконец, обессилев, Гантимур простерся рядом и перевел ей эти заклинания:

– «Духи-медведи, духи-лоси, духи – дикие олени, духи-волки, духи-росомахи! Землю всю обежав, скорей ко мне! Скорей ко мне!» – И пояснил: – Я хотел, чтобы эти звери передали мне свои силы, чтобы тобой владел не только я, но и вся тайга. Ты чувствовала это? Я знаю, ты чувствовала это!

Ольга, обессиленная, истерзанная, измученная, могла только слабо шевельнуть опухшими от его поцелуев губами – и уснула, чувствуя только, как его пальцы свились с ее пальцами.

Однако вскоре она проснулась от того, что озябла.

Гантимура рядом не было. За неплотно задвинутой шкурой-дверцей видна была игра огня.

Ольга еще полежала, пытаясь эхом телесного блаженства утихомирить боль, которая привычно сжала сердце, вернуть спокойствие принятого решения.

Ах, как это было мучительно! Лучше бы не было этой счастливой ночи. Трудно будет проститься…

Ольга кое-как поправила одежду, переплела спутанную косу и выбралась из ураса.

Гантимура не было и здесь. Хедеу сидел у костра на ошкуренном бревне, глядя в огонь. Он покосился на Ольгу и чуть подвинулся, словно пригласил ее сесть рядом.

Ольга опустилась на бревно, набираясь храбрости заговорить.

– Спрашивай, – вдруг сказал Хедеу.

– Вы знаете о стражах? – нерешительно начала Ольга.

– Гантимур говорил, да, – кивнул старик.

– Как Гантимур стал стражем?

– Почему ты не спросила его самого? – покосился на нее шаман.

– Я спросила, он не ответил.

– Зачем тогда хочешь знать? Если он не ответил, как могу я выдать тайну?

– Я должна знать, – упрямо сказала Ольга. – Я должна знать. Если хотите, я расскажу вам, как я стала стражем.

– Гантимур уже рассказал, – буркнул старик.

– Когда? – изумилась Ольга.

– Недавно. Когда пошел к мугдыкену.

«Гантимур убьет тебя, вонзив тебе в сердце сухой сук, отломанный от ствола мугдыкена…» – вспомнилось предупреждение Хунту-аси… Демона.

Сердце сжалось так, что Ольга вскочила.

– Сядь, – приказал Хедеу. – Сядь и жди. Твое время еще не пришло.

Голос его звучал равнодушно, равнодушен и проницателен был устремленный на нее взгляд.

«Берегись Гантимура! Он будет звать тебя к своему предку Хедеу, чтобы тот указал вам дорогу к мугдыкену, но не верь его словам. Этот старик – ваптын-саман, то есть шаман, который приносит жертвы. Он будет камлать, одурманит тебя заклинаниями и дымом чэнкирэ, а Гантимур убьет тебя, вонзив тебе в сердце сухой сук, отломанный от ствола мугдыкена. Твоя умирающая душа обожжет мугдыкен как огнем, и он загорится, исчезнет…»

– Да, – проговорил Хедеу, – я ваптын-саман, и я знаю, почему мугды так старался остановить тебя. Он боялся! Он провидел, что ты сама согласишься стать кровавой жертвой. По доброй воле! Именно это нужно для того, чтобы мугдыкен сгорел – и больше не появился. Вместе с ним сгорят и злые мугды. Люди будут удивлены: почему они стали крепче здоровьем? Почему страшные болезни не уносят жизни целых племен? Почему над землей не веют злые вихри, разрушая наши дома, не пылают леса и не выходят реки из берегов? Никто не будет знать, что это произошло потому, что мугдыкен, пристанище зла, получило добровольную жертву и сгорело.

– Я не понимаю, – пробормотала Ольга. – Ведь пожертвовать собой ради людей – это так просто! Это сущность стража. Почему же Гантимур сам не сделал этого? Почему убивал других женщин?

– Гантимур никогда никого не убивал, – гневно прошипел старик. – Это тебе мугды наговорил! А ведь Гантимур клялся, что никого не убивал. Почему ты не поверила ему?! Почему поверила мугды? Разве человек, который сам отдал душу во власть мугды, чтобы спасти беззащитных, может убивать женщин?!

– Как он стал стражем?! – воскликнула Ольга. – Расскажите мне!

Хедеу покорно вздохнул.