Темное прошлое

Полковник отлично знал ответ. Он наверняка видел девочку, мирно спящую в ее постели, но если ему нравится играть в глупые игры, что ж, пускай! Знавала она противников и поопаснее.

– Она спит в моей постели, полковник, - сказала Саманта, глядя ему прямо в глаза. - И знаете почему?

– Потому что моя гувернантка не способна подчиняться даже самым простым приказам.

– Потому что ее отец не справляется со своими обязанностями.

Его зрачки расширились, затем снова сузились.

– О чем это вы, черт побери?

– Этот ребенок, - Саманта махнула в сторону двери, - эта девочка, ваша дочь, не понимает, что с ней происходит.

Надо отдать ему должное, на лице его появилась неподдельная тревога.

– И что же с ней произошло?

Саманта не собиралась щадить его.

– Сегодня ночью она стала девушкой.

Полковник смотрел на нее, явно ничего не понимая.

Обманчиво спокойным тоном учительницы, объясняющей урок, Саманта медленно произнесла:

– У вашей дочери начались месячные кровотечения.

От неожиданности полковник вздрогнул.

– Мисс Прендрегаст! Мне не подобает обсуждать с вами подобные темы!

Да как он смеет?

– А с кем же прикажете мне это обсуждать? Вы ведь ее отец. Вы претендуете на то, что отвечаете за все, что происходит с вашими дочерьми. Но при этом игнорируете такой важный вопрос! А ведь им предстоит пройти через это всем по очереди!

Рот его непроизвольно приоткрылся, затем закрылся. Впервые с того момента, как они встретились, полковник явно не знал, что сказать.

– Я ничего не игнорирую, - наконец выдавил он из себя. - Ничего, что касается моих дочерей. Но ведь это… естественное явление, и я был уверен, что об этом рассказал им кто-нибудь из их учителей.

– Этого не было в расписании, - почти прорычала Саманта, прислоняясь к стене и складывая на груди руки. Она едва сдерживалась, чтобы не схватить его за плечи и не встряхнуть как следует. - Женщины ничем не лучше мужчин. Им тоже не нравится объяснять ребенку, что скоро закончится его беззаботное детство. А тело созреет для взрослой жизни, и кое-что в этой взрослой жизни весьма неприятно и даже болезненно. И как посмели вы предположить, что кто-то другой возьмет на себя эту ответственность?

– Мисс Прендрегаст, вы разговариваете со мной непозволительным тоном!

Твердая решимость Саманты оставаться спокойной окончательно покинула ее.

– Мне приходится делать это, мистер Грегори. Кто-то должен был поговорить с вами именно в таком тоне. Вы живете в свое удовольствие. Скачете где-то всю ночь, не подозревая, что ваши дочери волнуются о вас, не зная ни о том, что горничные составляют заговоры против гувернанток, в которые вовлекают детей, ни о кашле Кайлы, ни о страхах Мары, ни о ночных кошмарах Вивьен, ни о том, что происходит с Агнес. Вы считаете высшим проявлением заботы то, что обедаете вместе со своими детьми, но при этом разговор за столом превращается по вашей милости в тот же урок по выбранной вами теме.

– Дети с пользой проводят время, - полковник отступил на шаг назад.

– Вы не знаете своих детей и делаете все для того, чтобы они не могли поговорить с вами. Вы не позволяете им поделиться с вами своими страхами, своими надеждами, не даете им спросить вас, как им расти дальше. Вы никогда не признаете, что не правы, никогда не признаете, что не все на свете вам известно. О да, вы знаете все о том, какие виды рыб водятся в озерах Кумберленда, но ничего - о собственных детях. Вы уезжаете каждую ночь гоняться по лесам за бандитами, - она указала на дверь. - И вам невдомек, что пора уже остаться дома. С собственными детьми.

– Мисс Прендрегаст! - он протянул к ней обе руки, словно собираясь схватить за плечи, но вовремя остановился и оперся ладонями о стену по обе стороны от ее головы. Глаза его горели. Грудь тяжело вздымалась. - Вы можете собирать вещи. Утром вы покинете мой дом.

Саманта указала на дверь своей спальни. Палец ее дрожал.

– Агнес думала, что она умирает, - голос тоже дрожал.

Полковник перевел дыхание. Лицо его вдруг густо покраснело, потом побледнело.

– Она думала, что истечет кровью до смерти. Если вы считаете, что я рассказала ей слишком много и недостойна больше работать на вас, дело ваше, я не могу вас остановить. Но, полковник, такой момент наступит в жизни каждой из ваших дочерей. Думаю, Вивьен осталось до этого всего несколько месяцев. Вам нужен кто-то, кто подготовит их к испытаниям. Объяснит, что значит быть женщиной. Пройдет всего несколько лет, Агнес встретит человека, который полюбит ее и захочет на ней жениться. И ей придется рассказать о первой брачной ночи, о рождении детей и о других вещах, которые кроются за волшебной сказкой о любви. Вы способны сделать это, полковник Грегори? - Она наклонилась к нему так близко, что он чувствовал весь жар ее гнева. - Вы действительно способны это сделать?

Глаза его сверкали гневом. Руки дрожали.

– Вы никогда не знаете, когда вам нужно заткнуться, черт побери!

И вдруг губы его жадно впились в ее губы.

Саманта была слишком поглощена своей речью, чтобы сразу понять, что происходит. Затем словно молния озарила ее сознание. Полковник Грегори целует ее!