Темное сияние

— Русский? — удивился тот, изучая лицо улыбающегося с фотографии подростка. Ежик светлых волос, льдисто-голубые глаза, простоватые, но приятные черты. С виду парнишке было не больше пятнадцати.

— Да. Оба его родителя — демоны, правда, довольно посредственные. А вот нашему Алексу достался поистине уникальный дар, — на этих словах ярко накрашенные губы Риннон расплылись в улыбке, напоминающей, скорее, хищный оскал.

— И что же в нем такого особенного?

— Он Проводник, Тео.

— Проводник?

— Мальчишка умеет забирать способности у одних демонов и передавать их другим.

Теодор вскинул глаза на продолжающую довольно ухмыляться Риннон. Очевидно, она была уверена в том, что говорила, но…

— Ты это точно знаешь? Я никогда не слышал ни о каких… проводниках.

— Точно. У меня есть надежные источники информации. Да, мы привыкли считать, что самых сильных демонов порождает Валкасский Разлом, однако, как выяснилось, и вблизи других встречаются самородки. Парень по понятным причинам скрывает свой дар, и сканеры его не улавливают — но мне все же удалось его разыскать. И уже через несколько дней его доставят ко мне.

— А его семья? Или ты собираешься их… устранить?

— Его семья, милый Тео, как раз-таки станет залогом нашего с Алексом успешного сотрудничества, — холодно ответила демоница. — Если он сделает свою работу хорошо — получит родителей назад в полном здравии.

— Какую работу? — мрачно уточнил Теодор, хотя пояснений ему, в общем-то, не требовалось: было не трудно догадаться, зачем ей понадобился незадачливый Проводник.

Риннон сложила руки на столе и подалась вперед, вперив в него испытующий — и слегка насмешливый — взгляд своих зеленых, как молодая трава, глаз.

— Ты знаешь, какую. Зачем мне гоняться за нашим несговорчивым Освободителем, заставлять его открывать Разлом, если я просто могу забрать его силу и сама им стать?

— Ты… — он открыл было рот, но не нашелся, что возразить, в глубине души признавая рациональность ее плана.

— Все получится, я уверена, — кивнула Риннон, по-своему истолковав эту запинку. — Алекс уже проворачивал подобное по просьбе демонов, которые хотели освободиться (или освободить своих детей) от того, что они считали проклятием.

— Кассандра останется жива? — помолчав, спросил Теодор.

— Так вот что тебя волнует, — женщина криво усмехнулась. — Запала она тебе в сердце, да? Не пойму только, чем…

— Мне не хотелось бы лишних жертв.

— А жертвы будут так или иначе после того, как откроется Разлом. Я не могу гарантировать, что Кассандра выживет после изъятия такой огромной силы — но даже если так, она станет обычным человеком. А что делает с обычными людьми Темное сияние? Убивает, превращает в монстров либо наделяет сверхспособностями. И что именно из этого произойдёт с Кассандрой, я знать не могу.

Какое-то время Теодор смотрел на фотографию Алексея Зимина, обдумывая услышанное, а затем поднялся и подошел к панорамному окну, из которого открывался потрясающей красоты вид. За массивной оградой позади дома Риннон пролегала широкая полоса луга, переходящая в густой живописный лес, и солнце, уже начавшее свой медленный, но верный спуск к горизонту, заливало все вокруг густым и янтарным, как липовый мед, светом. Это было любимое время суток Теодора — безмятежное золотое предвечерье, когда вкус жизни ощущается особенно сладко, а на душе царит покой. Вот только сейчас покоя в его сердце не было.

— Тео, — тонкие, нежные руки Риннон, бесшумно подошедшей к нему сзади, обвили его плечи, точно две белые змеи. — Что с тобой происходит в последнее время? Если тебе не хватает женского внимания, ты знаешь, где всегда можешь его найти…

— Боюсь, мне этого мало, Рин, — ответил он, мягко высвобождаясь из ее объятия.

— Мало? Что ж, когда мы встанем у власти в новом мире, ты получишь больше, намного больше. Только представь: ты и я, сила без границ, никаких запретов и ограничений…

— Дом у океана, пара ребятишек и собака, — подхватил Теодор с невеселым смешком. — Да, Рин?

— Ну, если для тебя это так важно… — пробормотала демоница, глядя на него с легкой растерянностью, которая бы его позабавила, не будь у него так паршиво на душе.

После вчерашней, совершенно неожиданной встречи с Кассандрой он не мог прекратить думать о ней. И дело было не только в том, что его неудержимо влекло к этой девушке с первого же дня их знакомства. Он восхищался ее храбростью, поучиться которой могли даже сильные мужчины-демоны, ее упорством, силой духа; его трогало — и одновременно раздражало — ее доброе сердце. Что-то было в Кассандре такое… что-то, предназначенное ему одному, близкое, родное, нужное. Что-то, что смягчало его давно очерствевшую душу.

Пожалуй, с ней он хотел бы попробовать пожить другой жизнью. Вот только этого шанса у них не будет…

— Что стоит горстка человеческих жизней против великой цели, которая изменит к лучшему все человечество? — между тем, вкрадчиво спросила Риннон. — Мы близки к ней, как никогда, Тео. Только подумай: мы с тобой положим начало новой эре, эре мира, процветания и совершенства…