Тёмное время суток

Старый город ей не нравился, как и вообще все старое. «Домишки эти кривые снести все нахрен» — думала она, приближаясь к дому Кобякова. Его дом ей, впрочем, понравился, он был вроде и как все, но какой-то торжественный, праздничный, как торт. И конек необычный на крыше — в виде головы волка. Алексей Кобяков как раз выходил из дома, куда-то собирался. Квятко не стала выяснять куда, показала удостоверение, и Кобяков пригласил ее в дом. Там он спросил:

— Что случилось?

— На племянника вашего покушались.

Кобяков как бы и не удивился. Спокойно поставил чайник на плиту кипятить воду.

— Вы не удивлены?

Он сел за стол напротив Квятко, взял сушку и громко ее раскусил.

— Я ожидал примерно чего-то такого.

— Объяснитесь.

— Коллекторов мало кто любит, тем более таких лютых как он. Он такие прессухи устраивал должникам, некоторых доводил до сердечного приступа. Так что, думаю, желающих поквитаться с ним с тех времен, когда он проходил эту должность, еще остались.

Пришла очередь Квятко от удивления кусать сушку и тщательно ее пережевывать, запивая горячим чаем, она такой информации о Коновалове не нашла:

— Ну и, дальше рассказывайте. — Заинтересовалась Юлия Борисовна.

— А чего дальше? Когда он судебным приставом работал, такую жестокость проявлял, что даже начальство вынуждено было его уволить. А с того времени, когда он менеджером по продажам работал вроде бы уж нет недовольных, поразъехались по большей части. А то среди его покупателей было много тех, кто ему открыто угрожал, за то, что он им дорогую неисправную технику втюхивал. Он вот с тех пор и затихарился, в редакции работает, книжки почитывает, статейки пописывает. Так что врагов у него много.

После этой фразы Кобяков подошёл к серванту, в котором, отражаясь в зеркале, стояли кружки и чашки из сервиза, а также статуэтки балерин и разных зверушек. Но Кобяков не стал открывать стеклянную дверцу, а открыл нижний шкафчик из которого достал лист А4 положил его на стол, перед следователем.

— Это что? — Спросила Юлия Борисовна

— Это список врагов моего племянника, предполагаемый.

Квятко внимательно прочитала список, посмотрела на Кобякова и ушла. Она находилась в некотором раздумье. Посмотрела на соседний, справа дом и увидела красное «пежо». Это живо ей напомнило недавние события с перестрелкой. Как раз вышел на порог дома хозяин. Высокий, черноволосый кудрявый мужчина в синих брюках и клетчатой рубашке на выпуск. Было видно, что он всегда свои кудри зачесывает назад, и его прическа напоминала мочалку после взрыва. Но цвет волос был красивый — иссиня-черный. Лицо у соседа было вытянутое и смуглое как у индуса из штата Лахор. Следователь окликнула его, он от неожиданности вздрогнул. Квятко показала удостоверение и представилась. Он назвался Дмитрием Бобковым. Поинтересовалась его ли это машина, он подтвердил, что да, он хозяин. Юлия Борисовна обошла машину, заглянула под днище, зачем-то провела пальцем по лобовому стеклу.

— Вы куда сейчас идете? — Спросила Квятко

— На работу, в таксопарк, я там диспетчером работаю.

Следователь как-то с сомнением посмотрела на него, но потом кивнула головой, одобряя профессию и выбор жизненной стези Бобковым и предложила:

— Давайте вместе пройдемся, нам почти по пути, мне надо задать вам пару вопросов.

Они двинулись по центральной улице города — Большой по направлению к Управлению, там, через дорогу от него находился таксопарк. Некоторое время они шли молча, потом, наконец, Юлия Борисовна задала первый вопрос:

— Вы Петра Коновалова знаете?

Бобков встал как вкопанный и с ненавистью посмотрел на Квятко. В следующее мгновение выяснилось, что ненависть направлена не на Юлию Борисовну, а на Коновалова:

— Это главный наш враг! — Выпалил он.

— Почему наш? — Поинтересовалась Квятко

— Я имею в виду, нашей организации. — И он указал на значок, прикрепленный к карману рубашки с правой стороны. Квятко не сразу обратила внимание на него, а теперь рассмотрела: две буквы «С» соединенные книзу концами и, как будто составляя композицию раскрывающегося яйца из которого выклевывается лебедь с раскрытой книгой. Все это на красном фоне. По окружности значка надпись белыми буквами «Союз спасения». — Я председатель Союза.

— И кого вы спасаете? — Поинтересовалась Квятко.

— Всех, кто желает, мы не делаем ни для кого ограничений, пока есть время еще можно в наш Союз вступить.

Эта фраза ничего не объяснила следователю Квятко, ее больше интересовал вопрос с какого бока здесь Коновалов. Она еще раз об этом спросила Бобкова.

— Коновалов считает, что все в мозге, все в уме. Вся мифология, все предания, религиозные догмы придуманы умом, потому что мы не знаем его возможностей, как он говорит, даже на 10 процентов.