Темное вторжение

— Они... они угрожают насилием, мистер Бэннинг, — срывающимся голосом сказал он. — Если мы не удовлетворим их требования, Рицки может отправить их громить завод. Я не могу понять, почему губернатор до сих пор не прислал военных!..

— Ха! — Бэннинг высокомерно взглянул на секретаря. — Я сам поговорю с ними.

СТИСНУВ ЗУБЫ, он прошел в вестибюль, где находились наружные двери здания. Толпу забастовщиков окутала внезапная тишина, когда из дверей вышел президент компании. Рицки, черноволосый лидер бунтовщиков с тонким лицом, прошел к подножию лестницы и дерзко взглянул Бэннингу прямо в глаза.

— Люди! — низкий голос президента прокатился по заводскому двору и отозвался мощным эхо. — У вас есть работа и неплохая зарплата, а также соцпакет. Расходитесь по своим местам, и все будет, как прежде. Я готов забыть ваше сегодняшнее выступление!

— Ну, конечно, — губы Рицки саркастически скривились. — Расходитесь по местам и продолжайте пахать за восемьдесят центов в час, чтобы приносить владельцу сто тысяч в год! Мы знаем свои права, и если вы не дадите нам то, что мы требуем, ни одна ракета не покинет пределы завода.

Толпа выразила согласие дружным ревом, рабочие угрожающе подались ближе.

— Вы дурак, Рицки! — закричал Бэннинг. — Я буду вынужден...

Внезапно голос его сорвался, и он стал спускаться по лестнице, двигаясь рывками, точно марионетка. В ту же секунду подобные изменения произошли и с Рицки. Бок о бок оба мужчины покинули территорию завода, устремив глаза на восток и, казалось, забыв друг о друге.

Ошарашенные забастовщики расступились, открывая им проход. Испуганная толпа упала на толпу, люди увидели побелевшие, лишенные выражения лица этих двоих. Потом, охваченные паникой, все разбежались по своим цехам. А на шоссе в направлении высоких Скалистых гор механически, как куклы, шагали два человека, один в импортном твидовом костюме, другой в испачканном смазкой комбинезоне.

Далеко в Северной Атлантике бушевал ураган. Покрытый льдом и брызгами пены ржавый грузовоз медленно тащился вперед, зарываясь тупым носом в волны. Иногда, когда особо крупная волна поднимала его корму, винты безумно крутились в воздухе, сотрясая все судно.

В ходовой рубке старый седой капитан, не отрывая взгляд от нактоуза, в монотонном ритме крутил тяжелый штурвал. Время от времени он открывал стеклянную форточку и выплевывал на ветер слюну вперемешку с табаком. Время от времени вспышка света озаряла черные волны, когда в небе пролетала ракета.

Старик вздохнул. Теперь осталось очень мало надводных судов, а также мало моряков, умеющих работать на них. Еще пять-десять лет, и подобные ржавые громадины совершенно исчезнут. Капитан покачал головой и обернулся, когда в рубку, смахивая дождь со снегом с клеенчатого плаща, вошел его помощник.

— Противная ночка! — воскликнул он. — Верно, Майк?

— Видали и хуже, — пробормотал старик. — Ураганы у Мыса Горн, когда все снасти светились огнями Святого Эльма, а на кораблях-призраках плавали утонувшие моряки с бледными лицами и водорослями вместо волос... Да, они глядели на нас, словно о чем-то жалобно умоляли, и звали, звали с собой...

— Ну, да! — насмешливо фыркнул помощник. — Какая чушь! Ты думаешь, я поверю в такое...

— Мистер Блэйн! — старый Мак уставился во внезапно перекосившееся лицо помощника и непроизвольно задрожал.

Неестественно, словно сомнамбула, Блэйн шагнул из рубки, как робот в клеенчатом плаще.

— Мистер Блэйн! — голос Майка поднялся до наполненного ужасом крика.

Помощник не отвечал. Неуклюже шагая, он прошел на самый нос, на секунду остановился — резкий силуэт на фоне летящей пены, — затем сделал еще шаг и исчез. Оставшись в рубке один, Майк перекрестился и стал шептать молитвы.

ВЕСТИБЮЛЬ ОТЕЛЯ Шуйлера наполнился улыбками, когда вошли юноша и девушка. Портье улыбнулся робкой попытке юноши записать «мистера и миссис» привычным, отработанным способом. Коридорный улыбнулся, заметив рисинки на плече девушки и бодро шагал впереди в предвкушении щедрых чаевых.

Лифтер улыбнулся ауре нетерпеливой радости, окружавшей молодоженов. Юноша и девушка, улыбаясь, шли по коридору, это были интимные улыбки, предназначенные лишь друг для друга. Когда коридорный, наконец-то, покинул номер, юноша заключил девушку в объятия.

— Ты счастлива?

— Больше, чем кто угодно в мире! Ты... Ты никогда не пожалеешь о нашем браке, Джерри?

— О чем ты говоришь? Есть только один вечно новый способ сказать то, что было сказано уже миллионы раз в пьесах, песнях и романах. Совершенно новые слова: я люблю тебя!

Губы девушки оставили отпечаток у него на щеке.

— И ты никогда не покинешь меня, Джерри? Обещай, что не покинешь! Никогда!

— Никогда, дорогая. Даю тебе слово...

Внезапно руки его безвольно упали вниз. Повернувшись, он открыл дверь и вышел из спальни.

— Джерри! Ты такой странный! — в голосе девушки послышался страх. — Джерри! Вернись!

Юноша, удаляясь по коридору, даже не повернул голову. Девушка бросилась на кровать, и тело ее сотрясли рыдания.

Глава III. Лемминги