Темное золото

Александрия была буквально заворожена таким простым действием Эйдана, находя манеру его движения очень сексуальной. Она покачнула головой, рассердившись, что такая глупая мысль могла прийти ей в голову.

— Ты говоришь про Томаса Ивена? Ты должен проявить уважение. Этот человек гений в своей работе. Он приехал, чтобы найти меня?

Она буквально ухватилась за это. Это было человеческим и нормальным в этом сумашедшем мире. Томас Ивен был кем-то, кого она знала. Кто-то у кого были общие с ней интересы. Она пренебрегла тем фактом, что улыбка Томаса Ивена была подобна акульему оскалу. Она проигнорировала тот факт, что существо перед ней было больше всего похоже на мужчину, которого она когда-либо видела, и только его улыбка заставляла ее забыть обо всем.

— Линии его истории — полный бред. Он ничего не знает о вампирах. — В голосе Эйдана было презрение. Он был таким красивым и гармоничным. Она поймала себя на том, что начала наклоняться к нему, пришлось резко отпрянуть.

— Никто не знает ничего о вампирах, — исправила она твердо, — потому что их не существует. Их нет. И его работа — не бессмыслица. Его игры — великолепны.

— Я не слышал, что вампиров не существует. — Ответил Эйдан с насмешкой. — Я бы хотел узнать об этом раньше. Это, возможно, спасло бы меня от многих проблем в течение столетий. Что касается Ивена, то боюсь, что я должен согласиться с Джошуа. Этот мужчина — напыщенный осел. Так или иначе, он вернул твой портфель. Я сказал ему, что ты перезвонишь, когда твой врач это разрешит.

— У меня нет врача.

На мгновение мелькнула белозубая усмешка Эйдана, а золотистые глаза загорелись опасным блеском.

— Я твой доктор. Я твой целитель.

Она не могла встретиться с его горячим пристальным взглядом. Его развлечение было столь же сексуально, как и четко вылепленный рот.

— Кажется, что у меня уже начинает складываться картина. Что еще ты сказал моему младшему брату? — Она оглядела комнату. — Здесь есть где-нибудь мои рубашки? — Она взялась за концы шелковой рубашки. — А то эта доходит до колен.

Он откашлялся. Ему нравилось смотреть на нее, завернутую в его рубашку, буквально окруженную им.

— Фактически, Джошуа знает, что это одна из твоих раздражающих привычек: тебе нравится заворачиваться в мои рубашки. Ты думаешь, что они гораздо удобнее твоей одежды.

Александрия смотрела на него широко раскрытыми голубыми глазами.

— О, я так делаю? А ты жалуешься?

— Часто, Джошу. Мы смеемся вместе над странностями женщин. Он думает, что тебе идут мои рубашки.

— И кто подсказал это маленькому мальчику?

Он совершенно не выглядел раскаявшимся.

— Я, возможно, упомянул об этом пару раз.

Его золотые глаза скользили по ее телу, напоминая о ее обнаженном теле под его рубашкой, о каждом изгибе.

— В конце концов, это правда. Тебе действительно идет моя рубашка.

— Почему мы с Джошуа должны оставаться здесь? — Она продолжила эту тему, чтобы держаться подальше от новых неожиданностей.

— Джошуа — маяк, чтобы вести наших врагов к нам, так же как Мэри и Стефан. Мы остаемся с ними рядом, потому что наши враги постараются нам навредить через них. Большинство из нашего вида может остаться скрытым по желанию, но наши враги будут знать — мы никогда не оставим наших человеческих друзей, особенно малыша Джоша. Вы полностью в безопасности от наших врагов, здесь, в моем доме.

— Какие враги? У меня нет врагов. — Эйдан говорил легко, и все же Александрия могла чувствовать, что ее сердце начинает бить снова. Она чувствовала, что он говорит правду, и кем бы враг ни был, это был бы необычный противник.

— Поль Уохенстрия был не единственным вампиром в этом городе. Есть другие, и они знают, что я охочусь на них. Они быстро узнают о твоем существовании и направят все свои силы, чтобы получить тебя.

Александрия почувствовала, что ее мускулы живота напряглись.

— Зачем я им? Я не понимаю этого. Почему все это должно случиться именно со мной?

— Вы — сильный экстрасенс, человеческая женщина, способная к изменению в наш вид. Вампиры — это бывшие Карпаты перед тем, как они повернут. Среди нашего народа очень мало женщин и они очень ценятся.

Она воинственно вздернула подбородок.

— У меня для Вас новость, мистер Сэвэдж. Если в понятии ваших людей лечить ваших женщин, так как вы лечили меня, то это значит беречь подобно сокровищу. И нет ничего удивительного, что их у вас мало. — Она коснулась рваных ран, все еще видимых на горле. — Я не могу представить женщин, захотевших подобной чести. Я могу точно сказать, что мне это не понравилось.

— Я попросил тебя назвать меня Эйдан. Это необходимо, даже когда мы одни. Чтобы мы пробовали вести себя, как люди, и поддерживали легенду, что мы — близкие друзья. Пока это не станет так на самом деле. — Его золотые глаза слегка вспыхнули, почти останавливая ей сердце.

Ее пальцы крутили концы его рубашки, а волнение возрастало в тишине, несмотря на успокаивающий тон его голоса.