Темное золото

— Кто еще живет здесь? Я знаю, что есть женщина. Я не забыла, что она не смогла вызвать скорую, даже когда я попросила ее. — Несмотря на попытки оставаться спокойной, Александрия не могла сдержать опасение и горечи в голосе.

Эйдан сделал шаг, вдруг оказавшись так близко, что она смогла почувствовать тепло его тела.

— Моя экономка, Мэри, была чрезвычайно обеспокоена твоими страданиями, Александрия. Это не было ее ошибкой, и я надеялся, что ты не поставишь ей это в вину. Она знала, что скорая не сможет тебе помочь. Я был единственным, кто мог облегчить твое страдание. Просто ты должна знать: она очень сердита на меня из-за твоих мучений. Мэри была моей экономкой и членом моей семьи в течение многих лет. Она та, кто будет присматривать за Джошуа в середине дня, пока мы сами не в состоянии это делать. Поэтому ты должна попробовать подружиться с ней.

— Ты управляешь ею? Пьешь ее кровь? Заставляешь делать, то, что ты хочешь как марионетку? — взорвалась Александрия.

— Я никогда не пил кровь у Мэри, и не припомню, чтобы я когда-либо управлял ею. Она захотела остаться со мной, как это делалось в ее семье перед этим, по собственной воле. Она переживала за тебя, пока ты была больна, потому что испытала сострадание. Я повторю еще раз и, возможно, ты сможешь понять. Она не обращалась в скорую помощь, потому что врач не смог бы облегчить твои страдания. — Он не думал, что стоит ей говорить, что врачи сразу бы обнаружили странный состав ее крови, а его вид никогда не должен быть обнаружен. Их часто преследовали не только вампиры, но их еще искали и человеческие охотники на вампиров.

Его голос снова стал так холоден, что ее рот пересох от страха. В его спокойствии было намного больше угрозы, чем в крике с неконтролируемым гневом. Алекс кивнула, пытаясь показать, что все понятно. На самом деле ее мозг и тело были в полной прострации, и она практически не имела возможности как-то это контролировать.

— Переведи дух. Не забывай дышать, Александрия. Твой мозг пытается справиться с травмой, как это было не раз до этого. Каждый раз, когда новое сообщение обработано, твое тело реагирует на это. Ты очень умная женщина; тебе нужно знать, что не будет легко, но ты пройдешь через это.

Слабая ироничная улыбка изогнула ее губы.

— Я пройду? Ты так уверен в этом? Это произойдет потому, что ты приказал? — Ее подбородок поднялся, и в глазах вспыхнул вызов. — Ты так в себе уверен…

Он спокойно на нее смотрел, приводя в бешенство манерой, которую она стала уже узнавать. Наконец, Александрия вздохнула.

— Не волнуйся, я не обвиняю женщину.

— Мэри. — Шепнул он мягко сквозь белые зубы, точно касание бархата по железу. Его золотые глаза были точно расплавленное золото и, казалось, могут ее поглотить.

Она с трудом сглотнула.

— Хорошо, Мэри. Я буду хорошо к ней относится.

Он предложил руку. Александрия пристально посмотрела на нее, затем, тщательно избегая контакта, проскользнула мимо него к двери. Эйдан двигался за ней словно тень. Тем не менее, она чувствовала его присутствие каждой клеточкой своего тела, его тепло, его дыхание. Он был так близко к ней, что она буквально слышала, как их сердца бьются в одном ритме.

Туннель, по которому они шли, был узким и заканчивался наверху на первом этаже. Она была вынуждена остановиться, не дойдя до конца, так как волна слабости накатила на нее. Алекс оперлась на каменную стену и попыталась успокоить дыхание. Эйдан сразу обнял своей рукой ее талию.

Ее пальцы вцепились в его рубашку.

— Я не могу сделать это. Извини. — В ее голосе невольно слышалось оправдание и опасение, прорываясь сквозь желание быть независимой от влияния Эйдана. Он был очень сильным и таким же твердым, как скала. Он был всем, и она могла опереться на него, тогда, как ее мозг протестовал против травмы, которой был подвергнут.

Он держал ее словно ребенка, обещая защиту, несмотря на то, что внутри бушевал обезумевший зверь.

— Подумай о мальчике. Ему одиноко без тебя, он испуган. Я сделал все, что в моих силах, успокаивая его. Но он потерял многое в жизни, а воспоминания, которые у него есть о моем доме, обо мне, о моей семье — всего лишь внедрены в его память. Ничто не может заменить его любовь к тебе. Остальное пока может подождать. — Его голос был чистым волшебством, которому невозможно противиться.

Этот чувственный шепот в ее голове словно уверял, что если она последует его совету, то все будет хорошо.

Его подбородок прикоснулся к ее макушке, слегка задержался, пока Эйдан упивался ароматом девушки, стараясь смешать их запахи. Его золотые глаза смотрели пристально, и в них сквозило чувство собственности и голода, но руки оставались добрыми и нежными.

— Пойдем со мной, Александрия. Войди в мой дом по собственной воле. Раздели со мной эти мгновения и дом. Позабудь обо всем на некоторое время, пусть это будет передышка после всех ужасов. Тебе нужен отдых и в этом нет ничего страшного.

— Представить, что все нормально?

— Если ты хочешь именно этого, то пусть будет так. — Его пальцы легко массировали шею у основания затылка, творя своего рода волшебство.