Темное золото

Александрия немедленно почувствовала изменения в Эйдане. Он замкнулся в себе, сражаясь с демоном внутри себя, о котором она не имела никакого понятия. Его пальцы напряглись.

— Что случилось, Эйдан? — Мягко спросила она, касаясь его.

— Даже не шути так. Я сомневаюсь, что Ивен остался бы в живых, если бы ты соблазнила его. — Сказал он с абсолютной уверенностью, даже не пытаясь смягчить удар. Его голос был мягок и бархатист, но в нем было столько угрозы, что это было намного хуже, чем крик. Он притянул ее пальцы к своим губам, посылая мурашки по ее коже. — Ивену не следует искушать судьбу, прикасаясь к тебе.

Она вырвала свою руку, чувствуя тепло в своем теле и боль, которая все усиливалась. Рассеянно она отерла свою руку о джинсы на бедре, пробуя стереть ощущения его губ на своей коже.

— Знаешь, Эйдан, в большинстве случаев я не понимаю то, что ты говоришь мне. Почему Томас Ивен будет искушать судьбу? Или я его убью? — Она пробовала не задерживать дыхание, дожидаясь ответа.

Его тело снова оказалось напротив нее, теперь они шагали, словно танцуя танго.

— Нет, caramia, это я убью его. И очень сомневаюсь, что у меня получится сдержать себя. Скорее всего, я даже не захочу сдерживать себя.

Ее голубые глаза расширялись по мере того, как она продолжала всматриваться в его лицо.

— Ты действительно говоришь правду? Но почему ты собираешься так поступить?

Его колебание длилось одно мгновение, пока он старался осторожнее сформировать свой ответ.

— Я отвечаю за твою безопасность. А этот человек хочет от тебя намного больше, чем твои рисунки, Александрия. Ты еще молода и многого не замечаешь.

Она вздернула подбородок.

— Если хотите знать, мистер Сэвэдж, то у меня была куча любовников. И если я захочу соблазнить Томаса Ивена, то тебя это не касается. Я сама могу позаботиться о себе.

Ее шелковистые волосы вдруг оказались у него в руке, и он притянул ее к себе. Он подошел так близко, что ее стройное тело откинулось назад. Его золотые глаза пылали дикой страстью и чувством собственности, когда пристально впивались в нее.

— Ты моя Спутница жизни. К тебе никогда не притрагивался другой мужчина. Я был у тебя в голове и видел твои воспоминания. И не пытайся рассказывать мне о дюжине мужчин в твоей жизни.

Она все еще оставалась пассивной. И, несмотря на то, что его тело вело себя агрессивно по отношению к ней, не было боли или даже мысли о том, что она подвергается опасности. Была только его дикая настойчивость, как будто его с нутрии пожирал демон. Она посмотрела на него своими голубыми глазами и отвела взгляд.

— Ко всему прочему, ты еще страдаешь и мужским шовинизмом. Хочешь, чтобы я поверила, будто у тебя тоже не было женщин? Убирайся из моей головы. Ты не имеешь никакого права вмешиваться в мою личную жизнь. Кем бы эти Спутники жизни ни были, я не хочу знать этого.

Она попробовала произнести это вызывающе, но, оказалось, очень трудно, когда его совершенный рот находится в каком-то дюйме от нее. Ее смущали вещи, которые возникали у нее в голове, при взгляде на его губы.

Она не могла оторвать от него глаз. Алекс видела, как они становятся горячее, и твердая решимость появляется из их глубины.

Его губы разомкнулись, и он медленно и бесконечно нежно прикоснулся к ее рту. Прикосновение было еле ощутимым, словно легкое касание перышка, которое посылало волну желания, болезненно проходя сквозь ее тело.

— Просто не забывай об этом, соблазняя мужчин. — Прошептал он несколько небрежно у ее рта.

Она чувствовала, как он произносит эти слова. Ощущала его дыхание. Его губы были жаркими и соблазнительными, тело — твердым, и она чувствовала, как он прижимается к ней сильнее. Его рука обхватила ее голову, а палец слегка ласкал пульс на шее. Ветер подул, и шелковистая масса волос запуталась в его руке, привязав ее к нему.

Она чувствовала его запах, который манил ее, неосознанно и сильно, словно запах самца к его самке. Она хотела его, невзирая на все доводы рассудка. Александрия никогда не чувствовала такого сексуального желания к мужчине, и еще больше ее поражал ее ответ. Это было сильным и властным, жарким и страстным, эта потребность была стихийной, как природа. Она хотела его прямо здесь, среди ночи, в ее объятьях, так он был нужен ей.

Вдруг, она резко оттолкнула его от себя.

— Прекрати, Эйдан. Прекрати это. — Она подняла руку, стараясь успокоить его. — Я не готова к этому.

Он был настолько сильным и доминирующим, что она могла остаться с ним до тех пор, пока не узнала, как выжить без него. Пока она не смогла бы существовать без него.

— Ты не хочешь понять меня. — Прошептала она ему.

Он погладил подушечкой пальца ее нижнюю губу.

— Я едва прикоснулся к тебе, cara mia, а ты уже бежишь от меня, словно заяц.