Темное золото

— Любой, кто находился бы в здравом уме, сбежал бы от тебя, Эйдан. Ты говоришь, как сумасшедший. И тебя абсолютно не касается, сколько у меня было любовников. Это мое дело. Я же не спрашиваю у тебя, сколько любовниц было у тебя? — Она вдруг представила в его объятьях другую женщину, и эта мысль ей совсем не понравилась. — Ты такой лицемер. Сомневаюсь, что все эти столетия ты жил, как монах. Скорее всего, у тебя было больше женьщин, чем мне хотелось бы знать. Сотни. — Она подумала об этом. — Тысячи. Ты кобель. Дикий кобель.

Он не смог пересилить себя и рассмеялся. Подойдя к ней, он снова взял ее за руку и повел к дому. Ее рука по сравнению с его казалась маленькой и хрупкой, а кожа мягкой и нежной, вызывая желания дотронуться. Ветер играл ее волосами, продувая их через его руку, соединяя их с сотней морских брызг.

Александрия шла рядом с ним и пробовала отвлечься на что-нибудь, чтобы не чувствовать, как он защищает и лелеет, ощущая как он идет рядом. Это было так странно и непривычно — чувствовать рядом его гибкое и сильное тело, создавая ощущение уязвимости по отношению к нему, но он обнимал ее очень бережно. С каждым шагом, что она делала, она все больше бесилась: он посмел вмешаться в ее личную жизнь!

— Я думаю, что ты неправильно обо мне думаешь, Эйдан. У меня не было любовников, но только лишь потому, что я еще не влюблялась. Все впереди. Я нормальная.

Его губы дернулись. Он мужественно пытался сдержать свою улыбку, но ему понадобилось пройти несколько шагов, прежде чем он смог ответить спокойным голосом.

— Я никогда и не думал, что с тобой что-то не так. Если это тебя так волнует, буду рад продемонстрировать обратное.

Она вырвала свою руку. Он находился предельно близко, был слишком ярким и живым. Химия была между ними поразительно взрывоопасна. Он не смог бы остановиться только на поцелуе, если бы прикоснулся к ней. Это было бы небезопасно.

— Спорю, что ты смог бы. Но этого не будет. Я не хочу становиться вампиром, и не стану одной из них.

Его брови слегка приподнялись.

— Отличное правило. Я рад, что ты начинаешь проявлять здравомыслие. И у тебя никогда не появится влечение к человеческому мужчине.

— Томас Ивен очень привлекателен.

Взгляд его янтарных глаз остановился на ней.

— Ты считала его акулой. А от его дешевого парфюма у тебя разболелась голова.

— Он лучше тебя. — Запротестовала она. — У нас много общего.

Ее голубые глаза смотрели на него с вызовом.

— И у него вовсе не дешевый парфюм. Он очень красив.

Вдруг, она оказалась в его объятьях и уткнулась в его грудь. Рука Охотника стала ласкать стройную шею.

— Он не для тебя. — Его палец погладил ее нижнюю губу.

Ее тело сразу отозвалось на этот жест, словно так и должно было быть. Он заслонил собой все: и ночь и звезды, было только его тело, его тепло и сила. Ее грудь сдавило, а кровь бешено побежала по венам.

Алекс слышала, как стучит его сердце. Слышала, как в его венах бежала кровь, зовя ее. И голод, острый и сильный, захватил ее. Она попробовала отпрянуть подальше, отчего у нее вырвался еле слышный стон. Она гордилась собой, ведь ей хотя бы на время удалось забыть, что необходимо питаться. Но реальность обрушилась на нее, и окружающая красота сразу поблекла. Она стала бояться за него. Потом, положив обе руки на его грудь, попыталась оттолкнуть его. Но это было все равно, что стараться сдвинуть бетонную стену.

Эйдан просто проигнорировал ее.

— Перестань бояться, это естественно для тебя. Ты действительно думаешь, что сможешь навредить мне? — Он обнял ее сильнее, и Алекс почувствовала, что ее ноги оторвались от земли. Его рот прикасался к ее уху. — Но я благодарю тебя за заботу.

Обнимая его за талию, Александрия глянула вниз и увидела, как земля стремительно удаляется. Они плавно поднимались вверх. Это ленивое, спокойное движение страхом отозвалось в ее сердце.

— Думаю, что сейчас самое время сказать, что я боюсь высоты. — Рискнула она проговорить, когда стук сердца громко отдавался в ее ушах.

— Нет, моя маленькая обманщица. Ты боишься не этого, ты боишься тех вещей, которые не понимаешь. Разве ты никогда не представляла полет? Высоко-высоко над землей? Посмотри на наш мир, piccola, на эти прекрасные вещи, которые теперь можешь творить. — В его голосе слышалось нежное поддразнивание. — Ты можешь парить, словно птица, стоит только пожелать.

— Мечтать об этом и делать — две совершенно разные вещи. И это не я делаю, а ты. — Его ответный смех был низким и чувственным.

— Разве бы ты хотела, чтобы я позволил попробовать тебе это? Как-будто ты сама не можешь?

Ее пальцы конвульсивно вцепились в его рубашку.

— Даже не смей шутить на эту тему.

Но он не ослабил свои объятья, и она ощутила себя защищенной и спокойной. Сделав глубокий вдох, Александрия оглянулась вокруг.