Темнота в солнечный день

И ведь нисколечко он землячке-русалке не врал. Не было у него на данном историческом отрезке ничего похожего на личную жизнь в полном смысле этого слова. Лорка – все-таки не личная жизнь, скорее уж «Скорая помощь» или служба быта. С Юлькой всё совершенно туманно, да и годочками она не подходит под категорию «личная жизнь» – так, баловство. Вика из ЗЗ – тоже скорее уж служба быта, да и нет ее в городе, приедет к самому перовому сентября – ей из Миусска сорок минут на автобусе… В некоторых смыслах и впрямь сиротинушка, а?

– Везет тебе, – сказала Марина чуть грустно. – Когда захочешь, тогда тайм-аут и берешь…

Опять напоролся, сам того не ведая… Ну, она, кажется, не особенно и запечалилась – так, взгрустнулось мимолетно…

– Так я завтра подъеду после работы?

– Подъезжай… сиротинушка.

Голос у нее опять был вполне веселый и беззаботный.

Часа через полтора, минут через десять после часа смены, Митя верхом на мотоцикле, с солидной пачкой телеграмм в висевшей на руле казенной сумке, проехал от Главпочтамта до универмага по улице красного партизанского командира Щепочкина, на светофоре повернул налево и, миновав пару кварталов, заехал во дворы. И вошел в гиперпространство. Да, именно так – посреди стотысячного советского города тысяча девятьсот семьдесят шестого года вошел в гиперпространство. По крайней мере, он это именно так для себя называл более десяти лет – как ему казалось, подобрав очень удачное название.

Что такое гиперпространство, любителям фантастики известно прекрасно. Столь же обычная вещь в фантастике, как в производственном романе – передовой токарь или сталевар. Звездолет с бравыми космонавтами, жителями далекого (или не особенно) будущего, счастливого (если дело происходит в советской фантастике) или не особенно и счастливого, а то и вовсе жутко неприглядного (если действие разворачивается в пессимистической и упаднической фантастике западной) привычно и рутинно врубает движки с красивым мудреным названием (красота и мудреность зависят от фантазии писателя) – словно водитель автобуса переключает скорости. И через некоторый срок, от нескольких минут (романтики Стругацкие) до нескольких суток (более приземленный Карсак) оказывается за тридевять миров, на невообразимом расстоянии от родной Земли, которое меряют уже не километрами, даже не миллионами километров, а световыми годами.

Большинство жителей Аюкана искренне полагают, что попасть из одной части города в другую, разделенных железной дорогой, можно только через два виадука. Некоторое количество тех, кто живет возле железки, в курсе, что можно попросту перебежать через рельсы во множество мест. Есть еще и те немногие, что знакомы с третьим путем. На задворках кирпичной девятиэтажки меж рельсов уложены вровень с ними капитальные деревянные брусья. Машина там не пройдет, а мотоцикл – запросто, потому этот путь и знаком едва ли не всем аюканским рокерам. Так гораздо удобнее, чем перетаскивать мотоцикл через рельсы, – и тяжеленько, и поезд может вынырнуть в любую минуту.

Словом, по мнению Мити, – чистейшей воды переход через гиперпространство, когда не даешь крюк в несколько километров, а попадаешь из точки А в точку Б за минуту. Впрочем, он с этим столкнулся еще в детстве, в Миуссе, а поскольку уже тогда, в десять лет, начинал читать фантастику, то и окрестил это явление гиперпереходом. Так уж география сработала: зимой, когда лед на Протоке лежал толщиной метра в три, с левобережья можно было попасть в центр города в два счета – в отсутствие льда приходилось для этого прошагать километра три до единственного моста.

Ради въедливой точности можно уточнить, что подобное знание хитрых аюканских дорожек облегчало жизнь не одним почтарям, а всем аюканским рокерам вообще. За примерами далеко ходить не нужно – на Геологической, во дворе двухэтажного дощатого дома, есть в конце вымощенный досками проходик; если смотрит со стороны человек несведущий, не знает, куда он ведет. А вот многим рокерам давно известно: если на первой скорости метров тридцать пропетлять, выскочишь на широкую улицу в неожиданном месте. А потому проход, достаточно широкий для того, чтобы по нему прошел мотоцикл, с незапамятных времен используется, если нужно оторваться от севших на хвост гаишников. Слишком им далеко объезжать кругом. Правда, и аюканские гаишники все подобные местечки отлично знают, оттого и стараются не пустить туда рокера, за которым гонятся. Состязание умов, короче говоря…

Митя управился быстро, а потому уже через час с опустевшей сумкой подкатил за сигаретами к магазину. Снимая на ходу шлем, поднялся на высокое крыльцо. В очереди пришлось торчать минут пять. Кроме сигарет, там торговали еще и соками в разлив, так что приходилось ждать.

Спустившись с крыльца, он ничего плохого не заподозрил. И только подойдя вплотную, разглядел. Не сдержав отрицательных эмоций, прокомментировал увиденное громко и насквозь матерью.