Темнотропье

Хочу дружить! Дружить хочу!

И за плечом твоим скрываясь,

Хочу кромсать, крутить, ломать!

И жизней я хочу лишать!

Ох эти сладкие мгновенья!

Ох эти радости часы!

Но не забудем мы о главном!

Ну как там белый кролик?

- Я… если ты ничего не сделаешь мне плохого, то я всегда рад новым друзьям! К чему кого-то убивать, если с этим кем-то можно отлично дружить? У меня есть пара яблок! Хочешь? И я готов стать твоим другом!

И вот настал сей яркий миг!

Пронзило тьму копьем надежды!

И путеводная звезда отчетливо видна!

Отныне мы друзья навеки!

И удаляясь прочь бесшумно,

В восторге я шепчу вопрос:

Ну как там белый кролик?

Последние несколько строчек я уже едва слышал. Затем коридор огласил ликующий смех, заставивший меня вздрогнуть еще раз. И тишина… Паутинные нити ведущие к черепу украшенному зеленым колпаком сами собой распались на мелкие части, что не долетев до пола истаяли в воздухе.

Я снова остался в одиночестве – если не считать окружающих меня трупов. Распалась и паутинная штора, обнажив нечто гротескное и страшное – гробы безо всякого уважения к усопшим выстроены платформой, под потолком висят человеческие черепа и хребты, тихо покачивающиеся и стучащие о стену позвонками.

Отныне мы друзья навек!

Шепчущим эхом донеслось до меня, и я поежился от странного леденящего предчувствия. На что я по тупости своей подписался? На кого я нарвался в этих безумных катакомбах? С кем подружился?

Опомнившись, я бросил панический взгляд на шкалу маны, подался вперед и, читая с той же бумаги, произнес следующие необходимые слова, должные умиротворить гневный призрачный дух обитающий в истлевшем теле. Едва я закончил, мертвец дернулся – я затрясся как уже готовый опасть кленовый лист – и снова затих. Я принял это как сигнал и, аккуратно взяв голову под нижнюю челюсть, потянул вверх. С легким противным треском голова отделилась. Никаких тошнотворных вроде черной льющей крови не последовало, мертвяк остался смирно висеть, лишенный головы, что лежала у меня на дрожащей ладони.

Какой кошмар… чем я занимаюсь? Головы во тьме собираю…

В два «перехода» по потолку, я добрался до узкого длинного выступа и подобно пугливой ящерице двинулся по нему, цепляясь за стену одной рукой, а в другой продолжая сжимать оторванную голову. Крутован предупредил особо – проявлять уважение. И стало быть голову тряпками не накрывать, в мешок не помещать, вниз макушкой не поворачивать, в глаза или в рот ей грязные пальцы не тыкать. Относиться как к крайне почтенной и важной особе, которую я со всем усердием доставляю к месту беседы. Это не предмет. Это личность. Крайне могущественная. Если голова обидится – мне кранты. Лишь бы не уронить теперь! Я ведь себя знаю – голова даже не на пол упадет, а в лужу грязи. И тогда Шмыг дошмыгается…

Мои мысли были предельно перегружены загадочной поэтичною личностью пообещавшей стать моим другом навек и тяжелой головой в зеленом колпаке. Тело двигалось само. Я настолько машинально переставлял ноги, что, честно говоря, сам не заметил как вернулся к темнице Крутована. И очнулся только от его громкого и удивленного окрика:

- Друг Шмыг! Друг Шмыг!

- А? – встрепенулся я и обнаружил себя под сенью раскидистого дуба-мутанта, являющегося «отростком» старого сказочника. Или наоборот?

Дуб выглядел иначе. Он стал еще более могучим, толстые ветви распростерлись по всей темнице, уперлись в ее стены, нависли частым и грозным частоколом над узким дверным входом и верхними ступеньками лестницы. Я прошел прямо под этим «гребнем». Живые древесные вилы, способные одним страшным ударом пронзить любого нежданного гостя. Я рад что меня здесь привечают. Но отныне всегда буду ощущать некий холодок между лопатками, проходя через эту дверь.

Крутован стал сильнее. Он уже мало походил на замученного голодом и холодом старика. Плечи распрямились, голова поднялась. А вот глаза стали куда менее добрыми. В них то и дело мелькает некая особая темная искорка, некое злое обещание.

- Я вернулся с успехом, дед Крутован.

- Вижу! Вижу, друг мой! Твоим умениям я поражаюсь раз от раза все сильнее! Ты будто ниспослан мне самими богами. И все чаще кажется мне, что способен исполнить любое, даже самое немыслимое по сложности поручение!

- Перехвалили – скромно утер я грязную рожу не менее грязной рукой – Но приятно… куда голову ставить?

- А сюда вот… - перед стариком возник перевернутый вверх дном старый глиняный горшок накрытый поблекшим, но чистым большим платком. Ну да – в данных условиях это самое настоящее кресло для гостя. Почетное место.

Осторожно опустив голову мертвеца, я расправил зеленый колпак и вопросительно воззрился на старого сказочника. Тот меня не разочаровал.

Поздравляем!

Задание «Спящая смерть!» выполнено!

Награда:

Опыт.

Костяной темный мизерикорд.