Темные аллеи. Окаянные дни

На окне, серебряном от инея,
За ночь хризантемы расцвели.
В верхних стеклах – небо ярко-синее
И застреха в снеговой пыли.

Всходит солнце, бодрое от холода,

Золотится отблеском окно.
Утро тихо, радостно и молодо.
Белым снегом все запушено.

И все утро яркие и чистые

Буду видеть краски в вышине,
И до полдня будут серебристые
Хризантемы на моем окне.

VIII.03

Жена Азиса

Неверную менял на рис.

Древнее, симферопольское

Уличив меня в измене,
Мой Али, – он был Азис,
Божий праведник, – в Сюрени[50]
Променял меня на рис.

Умер новый мой хозяин,

А недавно и Али,
И на гроб его с окраин
Все калеки поползли.

Шли и женщины толпами,

Побрела и я шутя,
Розу красную губами
Подведенными крутя.

Вот и роща, и пригорок,

Где зарыт он… Ах, Азис!
Ты бы должен был раз сорок
Променять меня на рис.

1903

Ковсерь [51]

Мы дали тебе Ковсерь.

Коран

Здесь царство снов. На сотни верст безлюдны
Солончаков нагие берега.
Но воды в них – небесно-изумрудны
И шелк песков белее, чем снега.

В шелках песков лишь сизые полыни

Растит Аллах для кочевых отар,
И небеса здесь несказанно сини,
И солнце в них – как адский огнь, Сакар.

И в знойный час, когда мираж зеркальный

Сольет весь мир в один великий сон,
В безбрежный блеск, за грань земли печальной,
В сады Джиннат уносит душу он.

А там течет, там льется за туманом

Река всех рек, лазурная Ковсерь,
И всей земле, всем племенам и странам
Сулит покой. Терпи, молись – и верь.

1903

«Звезды горят над безлюдной землею…»

Звезды горят над безлюдной землею,
Царственно блещет святое созвездие Пса:
Вдруг потемнело – и огненно-красной змеею
Кто-то прорезал над темной землей небеса.

Путник, не бойся! В пустыне чудесного много.

Это не вихри, а джинны[52] тревожат ее,
Это архангел, слуга милосердого Бога,
В демонов ночи метнул золотое копье.

1903

«Уж подсыхает хмель на тыне…»

Уж подсыхает хмель на тыне.
За хуторами, на бахчах,
В нежарких солнечных лучах
Краснеют бронзовые дыни.

Уж хлеб свезен, и вдалеке,

Над старою степною хатой,
Сверкает золотой заплатой
Крыло на сером ветряке.

1903

«Там, на припеке, спят рыбацкие ковши…»