Темные аллеи. Окаянные дни

В холодный зал, луною освещенный,
    Ребенком я вошел.
Тенями рам старинных испещренный,
    Блестел вощеный пол.

Как в алтаре, высоки окна были,

    А там, в саду, – луна,
И белый снег, и в пудре снежной пыли —
    Столетняя сосна.

И в страхе я в дверях остановился:

    Как в алтаре,
По залу ладан сумрака дымился,
    Сквозя на серебре.

Но взгляд упал на небо: небо ясно,

    Луна чиста, светла —
И страх исчез… Как часто, как напрасно
    Детей пугает мгла!

Теперь давно мистического храма

    Мне жалок темный бред:
Когда идешь над бездной – надо прямо
    Смотреть в лазурь и свет.

〈1905

〉

Вершина

Леса, скалистые теснины —
И целый день, в конце теснин,
Громада снеговой вершины
Из-за лесных глядит вершин.

Селений нет, ущелья дики,

Леса синеют и молчат,
И серых скал нагие пики
На скатах из лесов торчат.

Но целый день, – куда ни кину

Вдоль по горам смущенный взор, —
Лишь эту белую вершину
Повсюду вижу из-за гор.

Она полнеба заступила,

За облака ушла венцом —
И все смирилось, все застыло
Пред этим льдистым мертвецом.

〈1903–1905

〉

Келья

День распогодился с закатом.
Сквозь стекла в старый кабинет
Льет солнце золотистый свет;
Широким палевым квадратом
Окно рисует на стене,
А в нем бессильно, как во сне,
Скользит трепещущим узором
Тень от березы над забором…
Как грустно на закате мне!

Зачем ты, солнце, на прощанье,

В своем сиянье золотом,
Вошло в мой одинокий дом?
Он пуст, в нем вечное молчанье!
Я был спокоен за трудом,
Я позабыл твое сиянье:
Зачем же думы о былом
И это грустное веселье
В давно безлюдной, тихой келье?

〈1903–1905

〉

Огонь

Нет ничего грустней ночного
Костра, забытого в бору.
О, как дрожит он, потухая
И разгораясь на ветру!

Ночной холодный ветер с моря

Внезапно залетает в бор:
Он, бешено кружась, бросает
В костер истлевший хвойный сор —

И пламя вспыхивает жадно,

И тьма, висевшая шатром,
Вдруг затрепещет, открывая
Стволы и ветви над костром.

Но ветер пролетает мимо,

Теряясь в черной высоте,
И ветру отвечает гулом
Весь бор, невидный в темноте,

И снова затопляет тьмою

Свет замирающий… О да!
Еще порыв, еще усилье —
И он исчезнет без следа,

И явственней во мраке станет

Звон сонной хвои, скрип стволов
И этот жуткий, все растущий,
Протяжный гул морских валов.

〈1903–1905

〉

Небо