Льет без конца. В лесу туман.Качают елки головою:«Ах, боже мой!» – Лес точно пьян,Пресыщен влагой дождевою.В сторожке темной у окнаСидит и ложкой бьет ребенок.Мать на печи, – все спит она,В сырых сенях мычит теленок.В сторожке грусть, мушиный гуд…– Зачем в лесу звенит овсянка,Грибы растут, цветы цветутИ травы ярки, как медянка?Зачем под мерный шум дождя,Томясь всем миром и сторожкой,Большеголовое дитяДолбит о подоконник ложкой?Мычит теленок, как немой,И клонят горестные елкиСвои зеленые иголки:«Ах, боже мой! Ах, боже мой!»7. VII.1916
Руслан
Гранитный крест меж сосен, на песчаномКрутом кургане. Дальше – золотойГорячий блеск: там море, там, в стеклянномПросторе вод, – мир дивный и пустой…А крест над кем? Да бают – над Русланом.И сходят наземь с седел псковичи,Сымают с плеч тяжелые мечиИ преклоняют шлемы пред курганом,И зоркая сорока под крестомКачает длинным траурным хвостом,Вдоль по песку на блеске моря скачет —И что-то прячет, прячет…Морской простор – в доспехе золотом.16. VII.16
«Край без истории. Все лес да лес, болота…»
Край без истории. Все лес да лес, болота,Трясины, заводи в ольхе и тростниках,В столетних яворах… На дальних облаках —Заката летнего краса и позолота,Вокруг тепло и блеск. А на низах уж тень,Холодный сивый дым… Стою, рублю кремень,Курю, стираю пот… Жар стынет – остро, сыроИ пряно пахнет глушь. Невидимого клираТончайшие поют и ноют голоса,Столбом толчется гнус, таинственно и слабоСвистят в куге ужи… Вот гаснет полосаЧуть греющих лучей, вот заквохтала жабаВ дымящейся воде… Колтунный край древлян,Русь киевских князей, медведей, лосей, туров,Полесье бортников и черных смолокуров —И теплых сумерек краснеющий шафран.16. VII.16
Плоты
С востока дует холодом, чернеет зыбь рекиНапротив солнца низкого и плещет на пески.Проходит зелень бледная, на отмелях кусты,А ей навстречу – желтые сосновые плоты.А на плотах, что движутся с громадою рекиНапротив зыби плещущей, орут плотовщики.Мужицким пахнет варевом, костры в дыму трещат —И рдеет красным заревом на холоде закат.16. VII.16