Темные ангелы нашей природы. Опровержение пинкерской теории истории и насилия

Одна из причин, по которой экологическое вмешательство редко рассматривается как форма "насилия", заключается в том, что ущерб, наносимый им, часто бывает постепенным, а не внезапным, незамеченным, а не сразу очевидным. Это не делает последствия менее вредными, чем если бы они наступили сразу; наоборот, их труднее предотвратить и сложнее смягчить после того, как они начались. Ползучие, коварные последствия утраты биоразнообразия, деградации почв, глобального потепления и токсичного загрязнения гораздо серьезнее - как для людей, так и для других организмов, - чем то внимание, которое они привлекают. В отличие от войн или непосредственных гуманитарных кризисов, они не создают эффектных образов в мире круглосуточных новостных циклов, основанных на сенсациях. Их сравнительное отсутствие в общественном дискурсе не способствует тому, что самые тяжелые последствия, как правило, ложатся на плечи бедных людей, бедных стран или будущих поколений, которые не имеют политического или экономического влияния, чтобы изменить ситуацию. Бремя массовых экологических катастроф смещается в пространстве и времени, что снижает чувствительность людей к причиняемому вреду.

Литературовед Роб Никсон дал название этому явлению: "медленное насилие". Это подходящее название, которое отражает то, что он называет "затухающей смертоносностью" многочисленных экологических чрезвычайных ситуаций, с которыми сталкивается человечество, и одновременно подчеркивает степень их игнорирования из-за географически и временно рассредоточенного характера последствий. Как показывает Никсон, постепенное ухудшение экологической обстановки и сокращение доступа местных сообществ к ресурсам побудили активистов экологических движений к драматическому выражению скрытых экологических и социальных кризисов, с которыми сталкиваются такие группы населения. В последние годы ученые неоднократно обращали внимание на то, как государственные или частные инициативы "развития" приводят к деградации окружающей среды и социальному неравенству, принося здоровье, землю или воду местных сообществ в жертву более широким интересам глобального капитала или централизованного политического контроля. Всякий раз, когда такие инициативы осуществляются без ведома или согласия тех, кого они затрагивают, их все чаще рассматривают как форму экологического насилия (неважно, "медленного" или иного).

Медленное насилие" проявляется во множестве форм. История добычи полезных ископаемых и нефти дает более чем достаточно примеров. За последнее столетие тысячи сельских общин по всему миру вынуждены были жить с вредными побочными продуктами горнодобывающих предприятий, а многие из них еще долгое время после закрытия шахт сталкивались с их токсичным наследием. В США заброшенные шахты до сих пор сбрасывают около 50 млн. галлонов загрязненной воды в день, что приводит к загрязнению близлежащих источников грунтовых и поверхностных вод повышенным содержанием тяжелых металлов. В Китае бум добычи редкоземельных металлов привел к тому, что на большей части юго-восточной провинции Цзянси ландшафт опустел и покрылся токсичными хвостохранилищами, а во внутренней Монголии отходы из еще более крупных карьеров в Баян-Обо просачиваются в окрестные водотоки, отравляя местных жителей и животных. 8 Уровень загрязнения во многих развивающихся странах, где регулирование часто бывает неэффективным или не соблюдается, еще выше. В Габоне радиоактивные отходы отравляли почву, воду и человеческие тела на многие километры вокруг уранового рудника Франсвиль, который к 1975 году сбросил около 2 млн. тонн прямо в местные реки. Загрязнение от свинцово-цинкового рудника Кабве в Замбии, который работал практически без регулирования с 1902 по 1994 год, привело к тому, что уровень свинца в крови местных детей в десять раз превышал рекомендуемый максимум. Список примеров можно продолжать долго.