Темные дни, черные ночи (СИ)

Так много «если бы», бесконечных условий, которых не случилось. Потому что эти два дня Круэлла тяжело и запойно пила, не принимая душа, не выходя из дома, почти не закусывая. Когда закончился джин, пришла очередь чистого спирта. Она, конечно, рисковала умереть от алкогольного отравления, но, черт возьми, когда ее это останавливало?

Она пила, пила и пила, пока не превратилась в бесчувственную куклу, смотрящую на мир стеклянными глазами и потому ничего вокруг не замечающую. Она пила до тех пор, пока ее организм не возопил о помощи, выпуская наверх все пережитое за последнее время в виде мерзкой рвоты. Она пила ровно до той секунды, пока ее глаза не закрылись, затуманенные вином и болью, а голова не коснулась жесткой подушки. Она пила, пила и не могла остановиться, играя в русскую рулетку. На выживание.

Это было слишком даже для нее. В запои она уходила крайне редко, предпочитая пить часто, но мало, а если и уходила, сбегая от опостылевшей реальности, то всегда умела собрать себя в кучу, собраться, двигаться дальше. Но этот последний запой был особо жестким.

Круэлла просыпается только от того, что в горле пекло и сушило, как в аду. Попытка нащупать рядом хоть какое-то подобие емкости для воды провалилась полностью – рядом только шуба, в которой, вероятно, она уснула и один тапок. С трудом разлепив, а, если быть откровенной, попросту разодрав глаза, Де Виль садится на постели, осматриваясь. Через пять минут молчаливого наблюдения до нее доходит, что находится она в своем номере. Уже хорошо. Еще через пять минут – что она даже одета и, как это не удивительно, укрыта. Наверное, до номера все же добралась сама.

Пошатываясь, держась за стены и едва не грохнувшись пару раз, она все же дошагала кое-как до ванной и, открыв кран на полную мощность, подставила лицо под воду, одновременно и умываясь и утоляя жажду. В голове гудело, а перед глазами все плыло. В доказательство того, что она была особо беспощадна к нему, ее несчастный организм вырвал все свое содержимое в унитаз.

- Ох, черт возьми! – стонет она, обхватив гудящую голову руками. – Славно я повеселилась, вероятно.

Новый приступ рвоты подкосил ее еще сильнее и в душ Круэлле приходится буквально ползти. Хорошо хоть, она одна и никто не увидит ее отвратительного состояния.

Едва доползла до кровати, Круэлла бросается на постель, стеная от боли. Черт, она совершенно не учла, что спит не на мягкой кровати в доме Свон и не на уютных матрасах в охотничьем домике, а на жесткой постели в вонючем отеле, принадлежащем старой перечнице с арбалетом. Никто не ценит такую изысканную даму и ее аристократичные косточки здесь! От возмущения Круэлла готова была лопнуть.

Впрочем, вскоре похмелье берет свое и она успокаивается. Сегодня ни на какие сильные эмоции она была попросту не способна. Даже попробовала себя корить за то, что слишком переборщила с интенсивностью двухдневного загула, и что надо завязывать с алкоголем, но это в итоге вызвало у нее лишь усмешку: когда она себя ограничивала? Разве ее останавливали какие-то запреты? Зачем себе врать – она алкоголик – стильный, необычный, но алкоголик. И от нравоучений по отношению к самой себе она точно пить меньше не станет. Больше – сколько угодно, чтобы заглушить совесть.

Круэлла с трудом, с десятой попытки, заставляет себя подняться с постели и, доползя черепашьим темпом до душа, спешит окунуться в прохладу воды. Влажные струи несколько освежают одурманенную пойлом голову и заставляют проснуться сознание. Ух. Теперь-то она хоть немного может прийти в себя.

Из душа она выходит несколько более уверенным шагом и даже, ни разу не упав, держась за стену только одной рукой, доходит до кровати. Кое-как сложив вещи в шкаф и даже исхитрившись повесить шубу, Круэлла, найдя в бутылке джина остатки благодатного напитка, присасывается к горлышку, жадно отпивая из нее. Это дарит способность улыбаться, потому что она испытала столь невероятную радость от нескольких глотков, какая давно не посещала ее.

Макияж стерся, впрочем, никакая вода и непогода не смоет следы вмешательства чернил Автора, а Круэлла лишь красит губы сильнее, даже, кажется, ровно. Маленькая победа, означающая, что все далеко не так плохо, как показалось ей в первые минуты после возвращения в сознание.