Темные глубины

Не знаю, что тогда толкнуло нас на эту сумасшедшую затею, которую я, по прошествии большого количества времени, не могу назвать иначе, как безумной и совершенно необдуманной. Акция эта стоила нам слишком многого, до сих пор я не знаю и десятой доли тех жутких событий, которые повлекла за собой наша выходка. Так или иначе, мы порешили остановить тайное зло, которое пустило корни в нашем тихом городке, порешили обрубить все греховные нити, руководствуясь лишь нашими смутными догадками и соображениями. Если бы я мог уйти назад и повернуть все по-другому, если бы только мы усомнились в правильности наших суждений и бросили бы эту затею, как заведомо безнадежную – кто знает, что бы произошло после этого, и как изменились бы наши судьбы. Одно я знаю точно – тогда я и не представлял себе, какие ужасы выпадут на нашу долю из-за запретного знания, которое мы несли с собой.

Когда на улицах потеплело, город замер в странной экстатической лихорадке. Люди были излишне активными, кругом царило оживление – но напоминало оно горячечное возбуждение больного. Люди обменивались мелкими и малозначными репликами, отражающими только лишь их состояние глубокого внутреннего смятения, делились своими страшными снами и видениями. Нередко черные тени проносились за оконными проемами, и заунывные мелодии неведомых певцов взрезали черноту ночи. Мягкие крылья ужаса задели и нас – мой приятель слег с болезнью, а я в одиночестве занимался поисками неведомого. Я знал, что, судя по трещинам в земле, под нами залегает некая полость, в которую есть входы в нашем городе. Я думал, что в заброшенных домах, в тех же окраинных пещерах и в других скрытых местах могут внезапно обнаружиться тоннели, ведущие прямиком туда, где тайна окутывала все мраком. Однако осмотр некоторых мест, известных только мне, не дал ничего. Хотя я обнаружил следы пребывания некоторых странных личностей в самых разных местах – знаки, которые я мельком видел в книге, и значение которых не сулило ничего хорошего, были начерчены на стенах, и странные предметы лежали у остывающих очагов – в целом я никак не продвинулся в своем раследовании. Не раз я видел проходимцев, шпионящих за мной и не особо скрывающих свое занятие. В холодных глазах этих уродливых людей плескалась незамутненная ненависть, и я гадал, как далеко успела растянуться эта богомерзкая зараза. В своих странствиях я видел самых разных людей, то были как азиаты с невозмутимым выражением лица, так и лихорадочные поляки, буйные цыгане и самый разномастный сброд различных малых народностей. Многие лица, встречавшиеся мне, были отмечены печатью порока, некоторые несли в глазах знание о запретных мирах, которые кружатся в беспредельной пустоте и несут беды всем тем, кто хоть раз увидел их. Я не раз молил небо, чтобы эти некротические культы не успели прочно угнездиться в нашей земле, чтобы был хоть какой-то шанс на возрождение прежнего, тихого быта в нашем городке. Но время шло. Я нашел несколько пещер, ответвления в которых вроде соприкасались с теми гигантскими гротами, в которых бурлило и вскипало нежданное эхо давно забытого зла. И я собирался уже пробить каменные своды, оторые отделяли меня от разгадки самой будоражащей тайны в моей жизни – но нежданный случай спутал все карты.

Мой приятель переборол болезнь, которая, по его словам, более напоминала страшное, гротескное забвение – и принес мне некоторые сведения о положении дел в городе. Он сказал, что большая церемония, которая станет поворотным моментом в деятельности древних культов, пройдет через несколько дней, ночью – и сказал, что мы должны быть на этой церемонии. В ответ на мои робкие возражения К. покачал головой – и я увидел поистине стальную решимость в глазах этого физически слабого, но развитого духом человека. Мы подготовились к действу – в частности, нам удалось найти пару бесформенных балахонов, вполне похожих на те, что носили многие странные люди, которых я встретил за это время, также мы заучили некоторые мантры и приветственные слова из "Культа червей", которые потом часто снились мне в далеких кошмарах. Далее нам оставалось лишь ждать – и страшно представить, сколь мучительным было это ожидание.

В нужное время мы надели балахоны и двинулись в сторону сырых кварталов Фабрики. Темнело, зловещее предчувствие висело в воздухе. За нами вслед увязалось несколько таких же фигур в темных балахонах – и мы, копируя их движения, постарались пристроиться с ними рядом, понимая, что они лучше нас знают, куда нужно идти. Надо сказать, что я раньше практически не был в кварталах Фабрики, и теперь я с тихой грустью рассматривал невиданное запустение, которое царило здесь. Видно было, что церемония уже началась – в темных углах, у стен сидели сгорбленные фигуры, злобно смотря нам вслед, некоторые из них напевали про себя ту мелодию, что я слышал ранее в той расщелине. Повсюду слышалось только одно имя, стучащее подобно дроби, подобно падающим каплям нечестивого яда:

"Тзаггот. Тзаггот. Тзаггот".