Темные глубины

Жрец начал мерно раскачиваться, и я понял, что камень пульсирует, ярче и ярче освещая пространство. Несмотря на то, что камень заливал тусклым зеленым светом все вокруг, казалось, что ничего не видно, точно каверну заволок какой-то плотный туман. В этом тумане резко выделялись силуэты сектантов, повторяющих вслед за жрецом, и я понял, что что-то не так. В их жестах, в их словах было что-то не от этого мира, что-то хтоническое, дремлющее и неправильное. Мне начало казаться, что я как никогда одинок среди этих безумцев, возносящих хвалу Тзагготу сквозь время и пространство.

– Йа! Хаэсс! Камень Итра, подземного мира, полости без дна – покажи нам сны нетлеющего Тзаггота! Да увидим мы эхо миров, которые были молоды, когда Великий червь носился над бесконечной бездной.

Мысль о том, что я не вижу К. рядом с собой, исчезла. Камень бил ровными волнами света, и в этом свете я увидел… Не могу описать полностью те жуткие и величественные картины, которые приходили ко мне, навеваемые памятью древнего камня. В тот момент я понял, как я ошибался в отношении "Культа червей" и страшных истин, которые он раскрыл передо мной. Я увидел мрачный Итр, колонны которого подпирали земную твердь сверху, видел его обелиски, которым поклонялись нечестивые мохнатые твари – первые жители подземного мира. Я видел жуткий ледяной свет Омфалы, видел мрачные монолиты Митгоса, вокруг которых водили хороводы безумные, богопротивные твари со скользкой желтой кожей. Я видел черные, вертикально поставленные паралеллепипеды на поверхности Даана, которые были гробами. И – о ужас! – я увидел, какие противоестественные существа лежат в этих гробах из толстого черного стекла, ожидая одного крика своего безумного бога, чтобы встать и вновь повелевать этой мертвой скалистой планетой. В свете иных солнц, звезд и планет передо мной разворачивались жуткие пузыри Вселенной, в мертвящей пустоте космоса разрастались гигантские грибовидные образования, и растительный мозг из другого измерения скручивал пространство, чтобы пустить в него свои мерзкие споры. Я видел огромные тоннели, видел выеденные насквозь миры. Я даже уловил на краю сознания жуткую мысль о первом преступлении человечества, которое было настолько ужасным, что даже седобородые схоласты говорят об этом с содроганием, натягивая на эту мрачную историю жалкую маску первородного греха. Рождались и умирали миры, возникали и ширились пропасти, и в центре всего стоял он – ужасный Тзаггот, ведущий легионы своего червивого воинства в темные глубины неизведанного.

Неизвестно, сколько я стоял в пещере земных недр, внимая темным видениям. Постепенно удушливый ужас рассеялся, и я понял, что близится кульминация.

– Йа! Хаэсс! – замогильным голосом кричал жрец в пустоту. – Принесите жертвы! Да узрим же мы нашего истинного владыку. О, Тзаггот, явись к своему червивому воинству. Мы ждем тебя! Атум-ка!

Далее случились вещи, которые до сих пор снятся мне в самых безумных кошмарах. Я силюсь описать все, но не могу проникнуть сквозь пелену своего разума, дабы понять, было ли все случившееся с нами лишь галлюцинацией. Какое успокоение принесла бы мне мысль, что лишь наркотические веяния или ядовитые испарения глубин могли сотворить такое с нашим рассудком. Тогда мне бы не пришлось успокаивать свою измученную душу, и я нашел бы покой в спасительном неведении. Но все было не так, и я не в силах повернуть ход событий и избавить нас от этого запретного знания.

Потому что, едва жрец прокричал свои последние слова, в свете камня из Итра я увидел всю картину в полной мере. Смуглые, высокорослые гуманоиды, в одном из которых я не без содрогания узнал сутулого человека, что встретился мне однажды в толпе, несли к бездне ужасные, перекрученные тела, которые, видимо, лежали в тех мешках в старинном доме. Я с ужасом наблюдал бесформенные куски того, что некогда было людьми, хотя между ними и этими жуткими гуманоидами, чьи лица были сырой, пузыристой массой с щелками злобных желтых глаз, несомненно, было некоторое сходство. Что за деградирующая ветвь пролегла в этом странном племени, откуда вообще могли взяться эти невообразимые уроды – я не мог сказать. Гуманоиды сбросили свою ужасную ношу в пропасть, и камень начал мерцать неровными, хаотическими толчками. Жрец снял свою маску, и я увидел его лицо, которое было ничем иным, как скоплением мерзких шевелящихся червей, похожих на щупальца. Тварь из неизвестного мира обратилась лицом к бездне, я видел, как скопление червей на лице свивалось в немыслимые клубки, дергалось и тянулось к зеву пропасти. Запах тления стал еще сильнее. Раздался сильный толчок, и я едва не упал. Твердь под моими ногами начала подрагивать, с потолка пещеры посыпалась мелкая крошка. С ужасом я наблюдал, как из балахонов многих сектантов начали вылезать ужасные отростки, покрытые скрученными червями конечности, эти издевательские пародии на человеческое тело, состоящие из бескостных тварей, каждая из которых обладала своим собственным темным разумом.