Темные глубины

Резкий звук пронзил пространство, и мое сознание прояснилось. Я увидел К., стоящего на возвышении, и он стрелял из пистолета – стрелял в жреца, в постамент, пытаясь попасть в светящийся камень. Раздался визг жреца, и я увидел, как червивое отродье пытается удержаться на краю пропасти, стягиваясь всеми своими отростками к пулевому отверстию в груди. Следующий выстрел опрокинул его в бездну, и мне показалось, что из темной толщи донесся издевательский хохот.

Неизвестно, что бы было с нами дальше, если бы еще один удачный выстрел К. не опрокинул постамент. Камень на секунду мигнул и погас, упав в бесконечную черноту бездны. В воцарившемся полумраке началась жуткая суматоха, усугубившаяся возросшей дрожью земли. Я побежал к К., продираясь сквозь орды смрадных червей; на какой-то миг мне показалось, что щеки моей коснулось что-то склизкое, а в следующую секунду в мой балахон вцепился шевелящийся отросток, который я с отвращением оторвал. Черви, которые жили еще до времени, нападали друг на друга, оторванные отростки и куски колец сжимались и разжимались на каменном полу. Дух ужаса обуял эти отвратительные порождения подземья, пытаясь спастись от своих же жутких образов, они вырывали из себя червивые куски гнилой плоти, падали в бездну, из того, что заменяло им горловое отверстие, они извергали противные чавкающие и лающие звуки. Я бежал к К., спотыкаясь, падая из-за дрожи пещеры, я увидел его стоящим у прохода, который я раньше не заметил. Он увидел меня и замахал мне рукой. Я почти добежал до него, и тут стихли все звуки. Земля перестала дрожать, червивые порождения больше не издавали звуков. Я был спиной к бездне и успел добежать до К., как вдруг увидел, что он смотрит куда-то поверх моего плеча остановившимся помертвевшим взором. Это продолжалось всего пару секунд, после чего он взревел, как безумный, и, схватив мою руку, бросился бежать по подземному проходу.

Не знаю, каким чудом мы выбрались оттуда, из этой бездны. Сердце мое готово было выпрыгнуть из груди, а ноги отказывались мне повиноваться. Мы бежали, подгоняемые лишь инстинктом и смутным пониманием того, что там, за нашими спинами, происходит что-то ужасное. Миновав бесконечную сеть переходов, мы выбрались из пещер далеко за городом. Алел далекий рассвет. К. упал на колени и сухими губами зашептал что-то, ео глаза смотрели сквозь меня, видя только ту далекую картину бездны. Лучше бы я не прислушивался к нему в тот момент. Он шептал:

– Они говорили мне… они знали, что так будет… что я встречусь с ним… вот он, Тзаггот… гигантский демон, червь из бездны… в нескольких шагах от меня… Камень погас, но он видел, он все видел… Тзаггот… его из века в век призывает его червивое воинство… он не тлеет… и они не тлеют… ждут его в вечности… прячутся в этих мертвых кварталах и готовятся… культисты, сектанты, иные, далекие племена… я смотрел в его глаза… там была вся первородная ненависть… гнев Темных богов… я видел это… ужасная, гигантская морда… все они знали… ОНИ ЗНАЛИ, ЧТО Я УВИЖУ ЕГО ТАМ!

Непонятно, как я сумел успокоить К., срывавшегося то в рыдания, то в дикий хохот помешанного, непонятно, как я довел его до дома и запер в комнате, проверив, чтобы в ней не было ножей и других предметов, которыми можно покончить с собой. Дойдя до дома, я упал в глубокий обморок, и несколько суток после этого мучался в горячечном бреду.

С тех пор прошли годы. Оправившись от потрясения, мой единственный приятель К. собрал вещи, и, не попрощавшись со мной, уехал из города навсегда. От него мне остался только экземпляр "Культа червей" – книги, которую я хочу уничтожить, но не могу, ибо мне важно держать это запретное знание рядом с собой, чтобы никто другой до него не добрался. С утратой мерцающего камня из Итра культисты перестали собираться в темных глубинах под городом, и жители получили короткую передышку. Все стало как обычно, город погрузился в апатичное состояние, и только изредка я видел стоящих на углу странных людей в балахонах, да слышал порой глухие поздемные толчки.

Но нет мне покоя. Меня наполняет ужасом знание того, что лежит там, в этих темных глубинах. Я ни с кем больше не говорил об этом, да и нет нужды, потому что хмурые старожилы, завидев меня, скрещивают пальцы и бормочут слова каких-то древних заговоров. Нет ничего, что не было бы известно в темной части этого города, и мне грезится, что когда-нибудь ужасное преступление будет совершено снова.

Спустя некоторое время после той ужасной ночи я вспомнил, о чем читал в комнате моего приятеля за несколько секунд перед тем, как погрузиться в тяжелый сон. Тот фрагмент из ужасной древней книги "Культ червей", в авторстве которой я теперь сомневаюсь, всплыл в моей памяти целиком.