Тёмные истории Северо-Запада

Володя чмокнул его в щечку и задохнулся от подкатившего к горлу комка.

На следующий день он забрал с собой провод питания от компьютера, обрезал антенну телевизора и запихал роутер в рабочий рюкзак. Вера наблюдала за ним, жалобно обнимая себя за плечи и, это взбесило его, несколько раз беспомощно посмотрела в сторону угла.

- Что вы там увидели? Что вам там неймется? Выдолблю к чёрту всё.

Она испуганно расширила глаза.

Андрюша, собранный к походу в детский садик, стоял в коридоре и растерянно молчал.

- Хватит, надоело.

И он ушёл, вне себя от ярости и не знающий, как быть дальше. Андрей всю дорогу молчал, еле поспевая за папой. Тёплая ручка в его ладони вспотела.

На перекрёстке перед садиком, Володя остановился, присел рядом с сыном и крепко его обнял.

- Всё будет хорошо. Я тебя люблю. Извини, что спешу.

Андрюша улыбнулся.

- Атобус! - показал он на проехавший мимо автобус.

- Да, автобус.

Володя чуть не разрыдался. Сдав Андрея воспитательнице он дошел до остановки, но вместо того чтобы поехать на работу - решил вернуться домой. Собрать вещи. Этой ночью они будут ночевать у мамы. Давно внука ей не возили. Может это как-то что-то исправит.

Если вообще можно что-то исправить.

В квартире царила мертвая тишина. Свет не горел. Он заглянул на кухню, прошел в комнату и увидел жену. Та стояла в углу, под карнизом, опустив голову и прижавшись лбом к стене.

- Вера? - окликнул он её, в момент взмокнув от пота.

Молчание.

Володя прошел к ней, взял за плечи. Глаза супруги были затянуты паутиной, но веки дрогнули. Тяжело сомкнулись раз, другой, и он увидел, наконец, свою кареглазку прежней.

- Что это?!

- Там, - сказала она.

Он поднял голову, и Вера отошла в сторону, пропуская его. Наверху на побелке что-то проступило. Легкие контуры узкого лица. Рисунок?

- Ну всё…

Он оттолкнул жену, ушел в ванную за стремянкой, подхватил перфоратор. Супруга не мешала. Она села на краешек дивана и наблюдала за тем, как разъяренный муж устанавливает стремянку, забирается наверх.

Володя ткнул долотом в штукатурку и замер. На стене проступил хищный, оскаленный лик. Развернулись покрытые белой крошкой глаза, вспухли изуродованные губы. Володя попытался нажать на кнопку перфоратора, но сила ушла из рук. Инструмент повис на шнуре, лязгнул о батарею. Он подошел слишком близко, пришла запоздалая мысль. Слишком близко. Андрюша знал это, чувствовал. Вера помыла окна, и это её изменило. А теперь...

Ему вспомнился тот сон, вспомнились взгляды жены и их ежедневная страсть. Мощь откормленного похотью лика притягивала Володю, поглощала его. Тоненькие нити цепляющейся за тело души потянулись к сокрытому под штукатуркой.

- Ты знаешь, что делать, - сказала Вера. Он с трудом оторвался, спустился на ступеньку ниже, повернул чугунную голову. - Андрюша станет великим. Плоть и кровь наша. Он обещал.

Вера держала в руках шеф-нож.

-  Обними Андрюшу за меня, - губы её дрогнули, и она широким движением перерезала себе горло. Закашлялась, упала на пол, но даже не попыталась заткнуть рану. Кровь толчками полилась на паркет. Перед смертью она посмотрела в глаза Володе, и это был взгляд, за который он когда-то её и полюбил.

- Нет… - вырвался хрип. Белые нити всё тянулись от него к лику в углу, а оттуда, от демонического контура на стене, приходило знание. Он пятился, пытался порвать липкие струны, но понимал, что этого уже не случится.

***

- Де мама? - спросил Андрюша. Володя стоял у плиты, и вопрос снова стеганул ему по сердцу. Он прикрыл глаза, сглотнул комок:

- Уехала, Андрюш. Не может даже позвонить. Скучает по тебе.

Андрей спрашивал о Вере каждый день. Каждое утро, когда просыпался, первым делом искал маму. Плакал. Сердце отца рвалось на части, но сказать ему правду он не мог. Ради его великого будущего. Пока малыш еще не был готов к истине.

- Мама анили малика ани? Шуша мама. Печенька?

- Садись за стол, - сказал Володя. - Руки помыл?

Андрюша показал ладошки.

Папа зачерпнул бульон поварешкой, вылил в тарелку. Вермишель, куски вареного мяса и черный кругляш перца. Готовить он не умел, обычно это делала жена.

“Вера…”

Но теперь ему придётся многому научиться. Многому научить.

Андрюша неловко взял ложку, зачерпнул суп и, глядя в экран на котором истошно визжала распиливаемая женщина, отправил кусок мяса в рот. Увлеченно прожевал его, поперхнулся и, не глядя, вытащил из ротика вываренный верин ноготь, с остатками красного лака. Встал, не отрывая глаз от экрана, и отнес его в мусорное ведро.

- Молодец, - мёртвым голосом похвалил его Володя. Он наблюдал за тем, как кушает малыш, которому лик на стене уготовил великое будущее. И знал, что настоящий родитель сделает для этого всё возможное.

После ужина Андрюша собрал свои кубики и сел в угол, под карнизом, играть.

Импи (Ладожское озеро)

- Смотри-ка «Таймень», как у нас, - сказал папа. - Постарше, конечно. Доброго вам дня!

Он сидел на корме, загорелый, мускулистый, с повязанным на пиратский манер головным платком и с интересом смотрел на туристов. По волнам прыгали солнечные зайчики, и папа из-за них забавно щурился.