Темные изумрудные волны

Когда почтенные горожане пришли к ней ночью, и объяснили суть дела, она, упав на землю, забилась в корчах, изображая молитвенный экстаз. Отступив, горожане молча наблюдали за священнодействием. Повалявшись на земле какое-то время, Екатерина вскочила, и сообщила присутствующим, что дева Мария явилась ей, и поведала, что разыскиваемый преступник находится в доме женщины, и предаётся любовным утехам.

Всем было известно, с какой целью Анта Девдрис прибыл в этот свободный город, но где его сейчас искать, если женщин свободных взглядов тут столько, что впору открывать соответствующую гильдию?

Все удалились в замешательстве, стража принялась обыскивать все известные дома терпимости. Поиски оказались тщетными.

Наутро Екатерина вспомнила, где видела красавца-чужестранца, и тотчас отправилась к дому Элетты, одной из красивейших куртизанок города. Она постучала в ворота, ей открыли, и впустили её в дом. На веранде она увидела Анта Девдрис, он ещё не закончил свой завтрак. Он обратил свой недоуменный взгляд на хозяйку, та ответила, что пришедшая девушка – наподобие местного шута – ходит, причитает, побирается, и вреда большого от неё не будет, потому что она забывает через минуту всё то, что видела.

Приподняв белый покров, который блаженный Доминик, спустившись с небес, собственными руками возложил на её голову, Екатерина открыла перед чужестранцем лицо, преисполненное неземной красоты. И пока он в изумлении смотрел на неё, она склонилась перед ним, простёрла к нему руки, и взмолилась, чтобы он немедленно вернулся в тюрьму, куда его заточили по приговору справедливого суда, и откуда он сбежал, убив стражника.

Обратив к ней сверкающий яростью взгляд, Анта Девдрис крикнул:

– Ступай прочь! Ты, дочь Сан-Бенедетто, возомнившего себя моим убийцей! Да, ты дочь шакала, как и все горожане – сыновья и дочери шакала, вы надеетесь вонзить свои подлые клыки в горло доверчивого гостя.

Посыпалась брань, от которой попадали птицы с деревьев, служанка в ужасе убежала в дом, Элетта, побледнев, присела на стул. Екатерина, улыбнувшись прелестной улыбкой, сказала:

– Брат мой, что значит один город, что значат все земные селения рядом с горней обителью бога и ангелов? Я – Екатерина, и я пришла звать тебя на небесный брачный пир!

От её нежного голоса и ясного лица в душе Анты Девдрис мгновенно разлился покой и свет. Он вспомнил годы младенческой невинности и заплакал, точно дитя.

– Вставай на небесный брачный пир, вставай, брат мой! – сказала Екатерина, протягивая ему руку.

Поднявшись со стула, Элетта попыталась отговорить своего любовника от безумного поступка. Екатерина, хоть и считается чуть ли не святой провидицей, своим поведением мало чем отличается от обычной сумасшедшей. Зачем, избежав казни, снова идти на верную смерть, когда через полдня он окажется в недосягаемости от преследователей?

Однако Анта ничего не видел, кроме глаз Екатерины, и ничего не слышал, кроме её божественного голоса. Бесполезными оказались все уговоры Элетты, Анта отогнал её прочь, и последовал за Екатериной. Элетта выпустила собак, но те, заскулив, забились обратно в будку, едва Екатерина взглянула на них.

Она привела его прямо в тюремную часовню, где он исповедовался священнику. Исповедавшись, Анта Девдрис благоговейно прослушал святую мессу и приобщился тела Христова. Тем временем стража оцепила тюрьму, и все прилегающие улицы, чтобы чудом объявившийся преступник снова не сбежал.

Обратившись к Екатерине, он сказал:

– Останься со мной, не покидай меня, и мне будет хорошо, и я умру счастливым!

– Сладчайший брат мой, я буду ждать тебя на месте казни, – ответила она.

В ответ Анта Девдрис улыбнулся и сказал, словно завороженный:

– Как! Радость души моей будет ждать меня на святом месте казни?

Екатерина задумалась, творя такую молитву:

– Господи, ты озарил его великим светом, ибо он называет место казни святым.

Анта добавил:

– Да, я пойду радостно и спокойно. Мне кажется, будто ждать осталось тысячу лет, так мне не терпится очутиться там, где я вновь встречусь с тобой.

– Иди же на брачный пир, небесный брачный пир! – повторила Екатерина, выходя из тюрьмы.

Зазвонили колокола, возвещая казнь преступника. На осужденного накинули чёрный плащ, а затем повели крутыми улицами, под звуки труб, меж городскими стражниками, которые держали над ним знамя республики. Весь путь был запружен любопытными, женщины поднимали малолетних детей, чтобы показать того, кому предстояло умереть.

Анта Девдрис думал о Екатерине, и его уста нежно приоткрылись, словно для того, чтобы облобызать образ святой.