Темные кадры

Мсье Деламбр несколько секунд так и стоит с приоткрытым ртом. Он прав, все кончено. У меня мелькает мысль, что он хочет нам что-то сказать, но ему это не удается, слова остаются внутри, в его голове. Телефон продолжает звонить. Мсье Деламбр не делает ни малейшего движения, чтобы снять трубку.

Потом поворачивается и выходит.

Последний звук, который мы от него слышим, – это щелчок замка, который он запирает со стороны коридора.

Мы заперты.

Мы свободны.

Следующее мгновение не поддается описанию. Все заложники вскочили и кинулись к окнам. Едва они сорвали шторы, мне и моей команде потребовалась вся наша энергия и весь дар убеждения, чтобы помешать им влезть на подоконник и выпрыгнуть. Паника была еще та.

С парковки, увидев, как заложники прилипли к окнам, полицейские не сразу поняли, что происходит. Переговорщик позвонил по внутренней линии. Ответила Ясмин и описала полиции, какой ей виделась ситуация: мы не могли быть уверены, что мсье Деламбр не передумает. Все было очень неопределенно, и я разделял беспокойство полицейских. Например, никто не знал, где находится он сам со своим пистолетом и двумя полными обоймами. Действительно ли он отказался от своих намерений? Или устроил засаду где-то в здании?

Кадер изо всех сил пытался успокоить мсье Люсея, мадам Камберлин и мсье Гено. Самым возбужденным был мсье Ренар. Он орал: «Заберите нас! Заберите нас!» – и Ясмин не нашла ничего лучшего, чем залепить ему две звонкие пощечины, которые возымели немедленный эффект, мгновенно его успокоив.

Ковыляя как мог, я добрался до телефона и представился. После чего у меня состоялась короткая беседа с капитаном из ББР.

Минут через десять вдоль внутренней стены здания были установлены лестницы. Тут же поднялись две команды из ББР в пуленепробиваемых жилетах, касках, вооруженные винтовками с оптическим прицелом. Первая команда обеспечивала нашу защиту, в то время как вторая открывала внутренние двери, давая доступ другим командам, которые немедленно отправились на поиски мсье Деламбра.

Через несколько секунд мы все уже были на парковке, укутанные в серебристые одеяла…

Вот приблизительно то, что я рассказал полицейским и повторил судье.

Похоже, что мсье Деламбр положил свое оружие и две обоймы на пороге кабинета, где он закрылся. Команда ББР нашла его лежащим у письменного стола, головой он уткнулся в колени, руки держал на затылке.

Он не оказал никакого сопротивления.

В моем активе добрая дюжина операций, более сложных и опасных, чем эта. Кадер, Ясмин и я назавтра же устроили подробный разбор полетов. Потому что в каждой операции есть что-то поучительное и всегда нужно прокрутить пленку на малой скорости, кадр за кадром, чтобы вытянуть из каждой детали, пусть самой незначительной, все, чем можно обогатить наш опыт, который и обеспечивает нам средства к существованию. После чего каждый отбывает в своем направлении, к новому заданию.

Но на этот раз все обернулось иначе.

Картинки этих часов – всего-то не больше половины дня – циклично прокручиваются в моей голове, как если бы в них содержалось подсознательное послание, которое от меня ускользнуло.

Говорю себе, что это глупо, и перехожу к другим делам, но ничего не помогает: день за днем картинки возвращаются.

Всегда одни и те же.

Мы на парковке. Все испытывают облегчение. Команда ББР, которая обнаружила мсье Деламбра, связалась с агентами на парковке, чтобы дать сигнал к окончанию операции. Моя нога стала предметом тщательных забот. Машины «скорой помощи» окружают нас кольцом. Капитан ББР пожимает мне руку. Мы обмениваемся парой слов.